1990 год. Свен из Швеции на лыжных соревнованиях, проходивших в Финляндии, был катастрофически споен советским спортсменом-любителем. В результате бурной ночи умерли надежды Свена на призовое место и родилась крепкая мужская дружба. Если быть точным — место скандинав занял последнее.
Он сошел с дистанции в сугроб уже на первом повороте. Российский друг даже пытался его вытащить на себе, пили все-таки вместе, но собутыльник влип в снег и не хотел из него просыпаться. Наш же бодрячком всех обставил, дыхнул огнем на награждавшего, передарил кубок горевавшему другу и обязал прибыть к нему в Москву. Обменялись адресами, потом парой писем и, наконец, швед собрался в страну страшных, но замечательных людей. Ехал он практически на электричках. Последний этап – ночной в Москву из Питера.
Мама Свена собирала его, как на битву. Битву, правда, с женщинами. Она наслушалась о российских гарпиях, которые точат клюв на беззащитных женихов-иностранцев, и приказала, чтобы он даже не разговаривал с существами без мужских половых признаков. По ее мнению, все женщины в России были хитрыми ведьмами, похожими на героиню фильма «Чужой». Нет, не на Сигурни Уивер, а на то самое чудище. То есть вопьется в мальчика, он в себе перевезет ее через границу, а она вырвется на волю, оставив бездыханное тело Свеночки с разорванной грудью.
Шведы, хоть и викинги, но мамам верят. Свен смотрел на любую барышню, как на собственную смерть. Когда ему улыбнулась великовозрастная проводница с огромным обручальным кольцом, он сразу сообщил ей одну из фраз, выученных на русском языке.
— Я женат и у меня трое детей.
— Экой ты шустрый, внучек, — тепло похвалила боязливого девятнадцатилетнего потомка варягов добродушная русская тетушка.
Ответа Свен не понял и быстро спрятался в купе. Там его ждали. Трое, как водится, с напитками. Но Свен боялся исключительно женщин, поэтому успокоившись в мужском коллективе, начал русский трип. Попутчики были веселые, язык с грехом пополам знал один, но водка – коннектинг пипл (с).
Как вы понимаете, телефонов мобильных в то время не было и инструкции у Свена были следующие: прибыть и ждать на платформе, пока Слава его встретит. Если в течение получаса никого нет, то найти две копейки и позвонить Славе домой. Мало ли, что случится. Дома будет Славина мама, она даже худо-бедно говорит по-английски. Швед так же выписал себе на бумажку фразу: «Дайте две копейки».
Очнулся наш турыст от ласкового похлопывания по лицу бабулей-проводницей. Свен мгновенно протрезвел, хотел было выпалить про детей и жену, но язык его не слушался.
— Москва! Приехали!
Глаза у Свена не видели, ноги не ходили, легкие не дышали. Кое-как он оделся, проверил вещи, документы и деньги — ничего не пропало. Вышел на платформу и стал ждать. Стоял гость с трудом, опирался на висящий на спине рюкзак. Никто не появился. На шведа начали подозрительно смотреть редкие посетители опустевшего перрона. Свену стало не только плохо, но и страшновато.
Он поплелся на вокзал, здание двоилось, хотелось немедленно умереть. К счастью, он откопал записку с номером телефона, но встал вопрос двух копеек. Прокляв свою безалаберность — он не мог понять, почему не попросил их у своих попутчиков — иностранец начал бросаться на прохожих, тыкая в них бумажкой и лепеча отдаленно напоминающее «дайте две копейки».
А теперь вот представьте. Девяностый год. Вокзал. Вы тихо мирно с котомками, котом и рассадой шлепаете на дачу. За свою жизнь вы не видели ни одного иностранца, более того — уверены, что они пришельцы. И тут на вас помидорно-огуречного бросается нечто бесформенное и бухое. Нечто яростно рычит и тычет в вас каким-то листком, повторяя «копэки, две копэки». Не каждый такое переживет. Можно и в дурку попасть. От Свена народ ожидаемо стал удирать.
Наконец какой-то молодой субъект откликнулся. Он вслушался, впереживался и даже пробулькал что-то на английском. Свен почти рыдал. Он поверил в человечность. Спаситель явился до второго пришествия и предложил поменять страждущему две копейки на десять долларов.
Иноземец начал знакомиться с особенностями национальной охоты.
Торговля привела к курсу две копейки – один доллар.
Надеюсь никому не надо говорить, что первую монету автомат съел. Спаситель, который вызвался проводить Свена до будки засиял и обнадежил:
— It eats money, it's normal. Do you need more dve kopeiky?
Свен проклял лыжи.
Его предупреждали, что женщины в России едят мужчин, но о том, что телефон ест деньги, мама не говорила.
— Yes. I need.
— Ten dollars, but you are my friend, so five, but not one.
Бедолага вспомнил как от него бежали остальные жители страны и достал пять долларов. Вот был же курс, ну ведь был же!
На второй раз звонок прошел. Свен взвыл. На том конце женский голос сносно говорил по-английски. После некоторых разъяснений выяснилось, что, либо номер записан неверно, либо автомат ошибся, но попал наш швед в другую квартиру. На этой же улице, но соседний дом. Отчаянию туриста не было предела, он посмотрел на мессию и представил, сколько будет стоить его дальнейшая помощь. На удивление голос из трубки (Свен на минуту потерял антиженскую концентрацию) сказал, чтобы он ждал на вокзале и ни с кем не разговаривал. Девушка пообещала, что заберет его через час у памятника.
Валютный махинатор поинтересовался, как дела, расстроился, что все хорошо, и на последок спросил, нет ли у шведа жевательной резинки. Ответ был достоин потомка безжалостных покорителей Европы:
— Ten dollars, but you are my friend, so five.
Спаситель немедленно унесся.
Лида приехала. Как обещала. Ей было лет двадцать, не назвать красавицей, но есть в русском языке слово, которое мы чаще всего используем вместо имени, зайки, котика и эй ты, как тебя. Я о словах милый\милая. Мужская версия отдает ранней импотенцией, а вот милая по отношению к девушке – это очень точное определение. Душевная теплота, оформленная в симпатичное, безопасное лицо, лишенное может какой-то особой харизмы или сбивающей с ног угловатости, но дающее надежду на спокойствие. С такой девушкой хочется идти за руку по парку и не думать. Просто отключить нейроны от анализа и греться мизинцами.
Свен почему-то забыл мамины наставления и не сообщил что является многодетным отцом. Он и сам-то не был мистером Олимпия. Более того, в Швеции к нему очереди из невест не наблюдалось, а иначе стал бы он жить с лыжными палками.
Лида поздоровалась с ним за руку и сказала, что отведет к Славе, который, наверное, что-то перепутал. Слава как потом выяснилось, наконец, переоценил силы и проиграл дуэль водке. В момент, когда его друг торговал валютой, наш гуляка спал. На вокзальной скамеечке. Он приехал за час и решил вздремнуть. Свен и Лида прошагали практически мимо него.
Лида предложила погулять по Москве. Свен немедленно согласился. Последний раз он гулял с девушкой давно. Казалось, что, может быть, и никогда.
Неожиданно после расспросов о знакомстве со Славой Лида застенчиво поинтересовалась.
— Свен, вы, наверное, не женаты?
Образ мамы немедленно нарисовался во всю сталинскую высотку. Она продиктовала правильный ответ. Сын оглох. Лида ему так нравилась, что он, думаю, бросил бы даже троих детей в тот момент.
— Нет.
— А хотели бы? Мне кажется мужчинам это не надо, вот скажите честно.
Свен замолчал. Он понимал, что такие вопросы просто так не задают, и не ожидал на первой же встрече обсуждать брак с русской девушкой, но его воспитали честным человеком. Он посмотрел на трогательную, странно одетую Лиду, на ее маленькие пальцы, кудряшки, собранные на макушке, тонкие губы, которые привыкли быть сжатыми, и подумал, а хотел бы он с ней быть вместе, а если да, то разве он не сделал бы предложение прямо сейчас, как честный человек. И вдруг понял, что хотел бы. Говорят, бабочки живут в животе. Нет, на самом деле они летают по позвоночнику. Свен оказался влюбленным. По самые бабочки.
— Да… Очень.
-И что, даже такую, как я, могут позвать замуж… По любви?
Лида спросила с какой-то тоской, точнее — со страхом, и даже не сразу произнесла «по любви».
Роса выпала у Свена по всему телу. Он моментально стал «счастливым и пьяным», от этого набрался мужества и выпалил.
— Я бы позвал, хоть сейчас.
ФИНАЛ.
Но швед есть швед, разум заставил добавить логичное:
— А почему вы спрашиваете?
Лида не смотрела на Свена и задумчиво-печально отвечала:
— Да меня замуж позвали вчера… А я сомневаюсь, я-то его очень люблю, а он, мне кажется, просто хочет жить в Москве. Я же не очень красивая, а он… Он такой… Зачем я ему… Вот я и переживаю, очень переживаю… Даже сбежала из дома от всех разговоров с родителями, сказала, надо другу помочь. А вам, и правда, надо было помочь. Спасибо, что поддержали. А у вас, кстати, девушка е…
Затем она, наконец, взглянула на шведа, по которому было видно, что он впервые услышал треск своего сердца.
Что ж, грудь шведу разорвали, как и было обещано, но мама все-таки оказалась не права. А такое знание всегда стоит достаточно дорого.
Александр Цыпкин |