11:41 Без комментариев. | |
Пенсионер Иванов 1932-го года рождения к своим преклонным летам нажил кучу болячек, в том числе кардиологических. Но унывать не собирался. В любую погоду, в снег и дождь, облачался в свои любимые тренировочные штаны с вытянутыми коленками, дырявые тапочки и шёл в магазин пообщаться. А так как путь в магазин проходил мимо поликлиники, Иванов заходил пообщаться и туда. Особенно полюбил он Никиту Валерьевича, то ли из мужской солидарности, то ли из уважения к военному прошлому врача. Не проходило и трёх дней, чтоб Никита не слышал за дверью кабинета взрыв возмущения: - Куда без очереди? Дед, ты куда прёшь?! После этого уверенное: - Я инвалид! Мне положено! И в кабинет протискивался пенсионер Иванов. - Вот, Никита Валерьевич. Зашёл провериться. Мало ли. Никита привычно делегировал медсестре процедуру измерения давления, температуры, пульса. Выслушивал жалобы на жизнь, ЖЭС, бабку-Иванову. Параллельно принимал других пациентов. Избавиться от старика не было никакой возможности. При любом поводе он начинал угрожать своими связями и писал жалобы. Предшественника Никиты он-таки довёл до увольнения. Терпели. Супруга Иванова приходила реже. Терапевтов она не любила, считала слишком некомпетентными. Зато активно третировала кардиолога и эндокринолога. Сталкиваясь в коридорах поликлиники, супруги устраивали свары. - Ты ж, старый, за молоком пошёл?! Чего здесь ошиваешься? - А ты к соседке собиралась! Зачем людей тревожишь? После чего шло перечисление грехов друг друга, какие-то попытки измен во времена кукурузного Никиты Сергеевича, чей-то пропитый червонец во времена бровастого Леонида Ильича и жалоба на мужа-матерщинника при пятнистом Михаиле Сергеевиче. Пациентам в коридоре скучно. А тут – хоть какое-то развлечение. Короче, парочку знали. И вот как-то в октябре в кабинет Никиты привычно заглядывает Иванов. Одет классически. Треники, тапочки, мокрые от осенних луж, в руках – мятый пакет известного «Типаевропейского» магазина. - Доктор, я тут вчера анализы сдавал. А сегодня за хлебушком пошёл, заглянул посмотреть. Что-то мне результаты не нравятся. И тянет бумажку. Никита посмотрел – и впрямь не очень хорошие анализы. - Иван Иванович, когда вы прекратите в такую погоду по улице босиком бегать? - Я не босиком, - возмущается старик. – Я в тапочках. Да тут же рукой подать. Магазин – через двор. Что я наряжаться буду? - Хотя бы обуваться. - Молодой ты меня учить! Что с анализами? - Лейкоцитов много. Воспаление. А сходите-ка вы на флюорографию. Я вам сейчас и направление дам. Без очереди пройдёте. Скажете – от меня. - Без очереди – это хорошо, - довольно закряхтел старик. – А то перед вашим кабинетом какая-то молодая курица расквохталась: «куда лезешь, куда лезешь?» А я инвалид! У меня порок сердца! Пошёл, шлепая тапками по коридору. Через некоторое время приносят снимок. Так и есть. Тень в нижней доле правого легкого. В совокупности с анализами – большая вероятность, что находил дед себе пневмонию. Никита позвал на консультацию зав.отделением. - Точно пневмония, - подтвердила та. – Это Иванов что ли? Отправляй в процедурку, пусть сразу цефтриаксон колят. И надо что-то насчёт транспорта придумать. Не пойдет же он после укола по улице в своих тапочках. Пошёл Иванов в процедурку. Через несколько минут оттуда прибегает медсестра с выпученными глазами. - Никита Валерьевич, там ваш дед умер! Никита молнией бросается в процедурку. Иванов лежит на полу и не подаёт признаков жизни. - Я ничего не успела, только уколола! – оправдывается медсестра. - Зав.отделением сюда! И реанимацию из больницы вызови! И орать перестань, ты же медработник. И принялся деда качать. Через некоторое время заведующая присоединилась. Качают вместе. Иванов то хрипит, то отключается. В голове у Никиты мелькает: «ТЭЛА? Инфаркт? Да где, блин, эта реанимация?!» Благо, больница от поликлиники через забор. Реаниматологи с носилками и какими-то ящиками набежали через десять минут. Иванова завели и забрали к себе. Никита выполз на улицу, покурил, успокоился и вернулся принимать притихшую очередь. А так уж случилось, что заведующий реанимацией тоже бывший военврач и Никиту знает отлично, всего на два курса его старше. Звонит. - Это от тебя деда только что привезли? - Иванова? От меня. Ну как он? - Похоже отбегался. К ночи отойдёт. Есть у него кто? - Бабка. - Телефон дай, сообщить надо. Пусть заглянет. - Диагноз какой? - Мы пишем ТЭЛА, патологоанатом, скорее всего, подтвердит. Никита вздохнул. Как не доставала его парочка Ивановых, похоже с ними уходила целая эпоха в жизни поликлиники. На следующий день приходит Иванова. - Эх, Никита Валерьевич, залечили вы тут моего деда. - Однако, - удивился Никита. – Как же мы его за полчаса залечили-то? Только и успели, что флюорографию сделать. - Там уж разберутся, как залечили, - мстительно пообещала старуха. – Я пока пойду. Надо на похороны кой-чего собрать. А уж после похорон разберусь. Проходит дня четыре. И снова звонят Никите из реанимации. - Капитан, - привычно басит заведующий. – Тут дед твой воюет. - Иванов? – поразился Никита. – Он же умирал. - Таких дедов рельсом не перешибёшь. Две ночи мы его теряли, а на третью он смерти фигу показал и водки потребовал. Теперь возмущается, что бабка к нему не ходит. Кричит, чтоб позвонили, чтоб она ему конфет и сока принесла. - Так она, наверное, к похоронам готовится. - Не дождётся, - пообещал зав.реанимации. Проходит два месяца. И слышит Никита из коридора привычное шарканье и взрыв возмущения. И до боли знакомое. - Тихо, я инвалид! Мне на минуту, спросить только! Дед Иванов открывает дверь, но в кабинет не заходит, останавливается на пороге. Вытягивает шею в сторону врача и с обидой в голосе заявляет: - Я к вам больше ни приду! - Отчего же, Иван Иванович? – удивляется Никита. - Я в прошлый раз чуть не сдох! Сходил, б…, за хлебушком! Развернулся и ушёл. А потом и вовсе уехал на дачу, живёт там и уже почти год носа не кажет. Обиделся. Павел Гушинец | |
|
| |
| Всего комментариев: 0 | |