Расскажу вам про совершенно охуительную женщину, которой было плевать на любые религии, законы и общественное мнение. Она делала, что хотела, и умудрилась с помощью собственного тела принести огромную пользу своему государству.
Мари Пти родилась в 1665 году, во Франции. Когда ей исполнилось 25, открыла игорный дом в Париже. Там собирались не только для того, чтобы перекинуться в картишки. По всему Парижу шла слава о голубоглазой и белокурой красавице-хозяйке, которая очень уж любила потрахаться.
— А хули? Не сотрется, — говорила иной раз Мари, заводя нового любовника.
Но вот однажды пришел в ее притон чувак по имени Жан-Батист Фабр, коммерсант из Марселя. Мари прям слету в него влюбилась, и говорит:
— Клади карты, пошли в койку.
Фабр не отказался. После бурного секса стали они беседовать, и торговец рассказал, что собирается ехать послом от Франции к персидскому шаху. Неизвестно, что Мари больше понравилось: секс или идея прокатиться в Персию. Но она говорит:
— А возьми меня с собой.
Фабр настолько впечатлился прекрасными сиськами Мари, что тут же согласился, позабыв и про жену, и про то, что вообще-то едет в мусульманскую страну, а там порядки другие.
- Пусть девочка делает, что хочет, - решил он.
Короче, переоделась Мари в мужика, они сели на корабль, и покатили в Персию, открывать там французское посольство, которого раньше не было.
Сначала прибыли в Эривань. А им там говорят:
— Хули ж вы сюда приперлись? Хан наш, Абдельмассин, ненавидит французов. Как лягушатника видит — так на кол сажает. До Персии вы вряд ли доберетесь.
— Ой блядь, пиздец мне, — огорчился Фабр. — Не хотелось бы помирать с колом в жопе.
— Хуйня, — отвечает Мари. — Нет такого кола, с которыми не справились бы мои сиськи.
Надела самое красивое платье, и поперла буром в ханский дворец. Там быстренько предъявила хану сиськи, и улеглась с ним в постель.
— Хм, так вон в чем дело, — говорит Абдельмассин после секса. — Это я почему такой злой был? Потому что у меня французской любовницы не было.
— Можно нам дальше ехать, без кола в жопе? — уточняет Мари.
— Да, конечно. Хотя лучше б тебя оставить, а мужика твоего на кол посадить. Все же не люблю я французов… Ну ладно, езжай.
Мари с Фабром благополучно отбыли из Эривани, но вдруг по дороге Фабр заболел. Живот скрутило, температура поднялась, и все такое прочее. Взял чувак, да и помер.
— Ой блядь, и чо теперь делать? — озадачилась Мари.
Обыскала труп любовника, забрала все представительские бумаги, ключи от сундуков с подарками персидскому шаху, и объявила себя главой посольства Франции.
— Это как? — спросила посольская свита. — Ты ж баба.
— Вот именно, — парировала Мари. — Если бы не мои бабские сиськи, сидеть бы вам всем с кольями в жопах. Тут Восток, дело тонкое, послом должна быть баба. А пока возвращаемся к хану.
Приехала назад в Эривань, и говорит:
— А чего это мой мужик вдруг помер?
— Понятия не имею, — отвечает хан. — Я обещал его на кол не сажать, и не посадил. Значит, обещание сдержал. Что отравил маленько, так это издержки моего коварного восточного менталитета. Я предупреждал: французов не люблю, только француженок.
— А мне возмещение морального ущерба полагается? — спросила Мари. — Я все ж сиськи на тебя потратила.
— Да, конечно. Давай, освобождай сиськи, а я за тебя похлопочу.
Некоторое время Мари развлекала хана в постели, а он взамен списался с Исфаханом, применил все дипломатические хитрости, и добился того, что персидский шах признал бабу послом от Франции.
Мари этого показалось мало, она, в ожидании отбытия в Исфахан, завела двоих любовников из своей свиты, и прям их в своем доме поселила.
— Мы не поняли, — сказали эриванцы. — Вот что у мужика может быть много жен, это мы знаем. А у бабы гарема быть не должно, нечего тут устои шатать.
— Да это ж француженка, — рассмеялся хан Абдельмассин. — Пусть девочка делает, что хочет.
Больше всех возмутились, конечно, христиане. Глава христианской диаспоры Персии написал письмо королю Франции, требуя признать Мари Пти вне закона. Мол, звание посла могло перейти только к племяннику Фабра, Жозефу, а это шлюха какая-то.
Людовик Солнце, который и сам любил поебаться, получив письмо, даже не понял, в чем проблема.
— Да вы там пизданулись совсем? — сказал он, залезая на очередную бабу. — Пусть девочка делает, что хочет.
Тогда было отправлено письмо ханам Тебриза и Нахичевани, через которые должна была проезжать Мари. Мол, это аферюга, и вообще шлюха какая-то, ее надо задержать и не пущать. Ханы насупились, и приготовили колья.
Мари об этом узнала, и переспала с несколькими влиятельными чиновниками Эривани. Все они были потрясены красотой ее сисек, постельным искусством, и тут же отправили во все концы письма, восхваляя дипломатические способности, честность и законность назначения Мари Пти, и вообще, пусть девочка делает, что хочет.
— Я вот не понял, — сказал племянник Фабра, Жозеф. — Вроде бы и правда я должен вместо дяди стать послом.
— А щас объясню, — кивнула Мари, обнажая сиськи.
После ночи любви юный Жозеф добровольно отказался наследовать должность за дядей, лишь бы Мари иногда ему давала, а так — пусть девочка делает, что хочет.
Тут взбеленился французский посол в Константинополе.
— Не бывать такому, чтобы баба дипломатией занималась, — заявил он, и послал вдогонку за Мари своего представителя, некоего Мишеля.
Переспать с послом Константинополя было затруднительно по причине удаленности, и Мари наконец собралась в Исфахан. Проехала через Нахичевань, познакомилась с ханом. Проехала через Тебриз, познакомилась с ханом. А Мишель от нее отставал буквально на сутки.
— Ты мудак, сволочь и самозванец, — сказали ему по очереди ханы Нахичевани и Тебриза. — И отвали от Мари Пти, пусть девочка делает, что хочет.
То же самое повторили и сановники, которых Мари тоже не обошла вниманием. Все были очарованы, писали рекомендации шаху Исфахана, превознося душевное благородство и высокие моральные качества Мари.
В итоге из Исфахана было получено письмо:
— Когда Мари Пти прибудет ко двору, мы признаем ее законной представительницей Людовика ХIV в Персии, и пусть девочка делает, что хочет. А ебучий Мишель должен отвалить ко всем хуям из нашей страны.
В Исфахане Мари поселили во дворце, дали почетную стражу, осыпали милостями и золотом. Она была радушно принята при дворе.
— Пусть девочка делает, что хочет, — говорил шах.
И девочка сделала, что хотела: вступила в переговоры о заключении торговых отношений между Персией и Францией. Но для этого приходилось спать слишком со многими важными чиновниками, и Мари приболела, здоровье не выдержало.
— Ох, что-то заебалась я в буквальном смысле, — сказала она, и решила вернуться во Францию. — Ухожу из большого секса, и выхожу на заслуженный отдых.
В Марселе ее, правда, по дороге арестовали, но вскоре выпустили, признав заслуги перед Францией.
Благодаря ей Франция обрела посольство в Персии, а персидский шах отправил своего представителя ко двору Людовика, чего раньше не было.
Так-то вот. Умные девочки всегда делают, что хотят. ))
Диана Удовиченко |