Здесь будет интересно!!!

Девочка была совсем маленькая, лет восьми-десяти, не старше. Типичный такой ребёнок: острые локти, угловатые плечи, худые ножки-спиченки. В общем, обыкновенная девочка в белом летнем сарафане, которая медленно заходила в море, абсолютно не обращая внимания на то, что температура воды в апреле вокруг Лофотенских островов никогда не превышает пяти градусов.
- Эй! - крикнула я. - Эй, девочка, подожди! Стой! Стой, дурёха малолетняя!

Я кинулась к девочке, поскальзываясь на мокром песке и вопя во всё горло. Однако она словно не слышала крики, продолжая также медленно и спокойно заходить в воду, пока её макушка не скрылась под водой. Мелькнули среди волн пряди длинных чёрных волос, и девочка окончательно исчезла, даже пузырей не пошло.

С трудом остановившись у самой кромки воды, я нервно поправила сбившуюся во время бега на глаза шапку. Что делать? Возможно, в десяти метрах от меня тонет ребёнок. Но вода ледяная! Сунувшись её спасать, я пойду ко дну следом.

Развернувшись, я побежала к посёлку. Возможно, кто-то сможет помочь.

***
Господи добрый боже, как же я ненавижу раннюю весну! Пышный зимний снег превращается в серую ноздреватую массу, нашпигованную собачьими какашками, погода меняется по сто раз на дню, а деревья торчат чёрными мокрыми палками, навевая мысли о дешёвых хоррорах.

То ли весной мне не хватает витаминов после зимы, то ли ещё чего, но в марте и апреле я становлюсь старой брюзжащей развалиной, кутаюсь в свитер и медленно шаркаю по дому с огромной кружкой какао. Муж и дети знают, что трогать меня в это время нужно крайне осторожно, и предпочитают обращаться со мной как с противопехотной миной в шерстяных гольфах.

Этой весной меня снесло шквалом мерзкого настроения окончательно. Издательство требовало оплаченную авансом рукопись, дети требовали собаку, мама требовала отремонтировать ей сарай, а мозг - лечь на кровать и не вставать до июля.

Пожалуй, самой страшной из всех моих бед было то, что в написании новой книги я не продвинулась дальше третьей главы. Главный герой вызывал у меня отвращение уже примерно две недели как, остальные персонажи получались картонными, а сюжетные линии вообще отказывались сходиться к единому финалу.

Кажется, я совсем стала напоминать зомби, выжирающего мозги у членов семьи, потому что в один из череды ужасных дней муж вытащил меня из компьютерного кресла, обнял и предложил оплатить мне путёвку куда угодно, лишь бы мне полегчало. Через час после грандиозного скандала на тему "ты больше не хочешь видеть меня в своём доме", я рыдала у него на плече взахлёб. Через день приводила мужу сотню аргументов против того, чтобы уезжать куда-то прямо сейчас. Через неделю сидела в такси по дороге в аэропорт.

Возможно, мне бы стоило поехать куда-то на райские пляжи, поесть фруктов и поваляться на солнышке, но чернота в глубине моей души требовала абсолютно противоположного отдыха, что привело меня на Лофонтенские острова.

В апреле световой день на заполярных островах длится уже целых пятнадцать часов, а море кишит от трески, поэтому уютные прибрежные деревеньки кишат от заядлых рыбаков. Мне пришлось очень постараться, чтобы найти тихое местечко. В небольшой деревне с парой десятков кирпично-красных домиков и одной гостиницей было совсем немного местных и ещё меньше туристов, и всё же гулять я выбиралась в основном поздно вечером, чтобы встречать на своём пути как можно меньше людей.

Вот и в тот день, когда я встретила на побережье девочку в летнем сарафане, была уже почти полночь. Хорошо, правда, что была пятница, поэтому бар при гостинице ещё работал. Быстрым шагом подойдя к стойке, я постаралась поскорее отдышаться и объяснить ситуацию:
- Густав, помогите! Там маленькая... девочка, уф... Девочка ушла в воду! Утону... ла!
Густав, хозяин гостиницы и бара, флегматично посмотрел на меня, неспеша налил мне стакан воды и спросил:
- Что за девочка, милая?
- Девочка, совсем маленькая. Лет восемь-десять, с чёрными волосами по пояс, в сарафане...
- Не волнуйся, нет у нас в округе таких девочек. Местные все светленькие, а туристы с детьми ещё не приехали. Сейчас не сезон для семей, рыбаки одни. Так что не волнуйся, иди отдохни и не гуляй больше по ночам у моря. Ещё и не такое там можно увидеть.
- Но...
- Иди, иди, тебе всё привиделось, - Густав добродушно похлопал меня по плечу и отвлёкся на подошедшего рыбака, просившего налить ещё кружечку.

Я ушла в свой номер, сбитая с толку и немного напуганная, написала мужу в Фейсбук о сегодняшнем происшествии, накапала побольше успокоительного и легла в кровать, но всё равно заснуть смогла только под утро.

Встала я абсолютно разбитая, когда на часах уже был почти полдень. Бледный свет заполярной весны едва пробивался сквозь плотные шторы. Я с трудом отклеилась от кровати, почистила зубы в крошечной ванной и спустилась в бар.

Вид бодрого и свежего Густава в холле гостиницы ухудшил и без того отвратительное настроение. Вяло поздоровавшись, я поспешила пройти в бар, служивший по утрам столовой для постояльцев. Завтрак подавали до десяти, но Астрид, полная и жизнерадостная жена Густава, принесла мне из кухни тарелку разогретой овсянки с ягодами, чашку свежесваренного кофе и тосты.

После завтрака мне значительно полегчало. Кроме того, пришло ответное сообщение от мужа. Он писал, что тщательно проверил новостные и полицейские сайты острова, но нигде не заявлялось о пропаже маленькой девочки. Быть может, мне вправду всё почудилось?

Весь день я просидела в номере, маниакально обновляя местные новостные сайты в ожидании объявления о пропаже, но оно так и не появилось. К вечеру я более-менее успокоилась и даже собралась погулять, но погода испортилась, мелкая морось превратилась в ледяной ливень, и я до ночи просидела в баре за бокалом вкусного тёмного пива, болтая с Густавом и Астрид обо всём и ни о чём.

Непогода затянулась на пару дней, но это было и к лучшему. Я окончательно успокоилась, нашла с десяток объяснений случившемуся, записала в рабочий блокнот парочку местных легенд, съездила вместе с Олле, сыном Густава, в крупнейшую деревню на острове и к дальнему мысу, откуда открывался прекрасный вид на Норвежское море.

И всё же как только дождь прекратился, я снова отправилась вечером гулять на безлюдный пляж недалеко от деревни. Это была моя личная тишина длиной в час ходьбы и шириной в два. Длинная извилистая полоса камней и песка напоминала пятнистую шкуру змея, ползущего около воды, почти чёрной в неверном свете спрятанной за облаками луны. Скалы нависали над пляжем, словно каменные тролли из детской сказки. К плоским вершинам скал убегали длинные узкие тропы, больше похожие на козьи. Однажды я попробовала забраться по такой наверх, промучилась два часа, после чего еле слезла обратно и больше так не рисковала. Часа ходьбы по самому пляжу мне хватало вполне.

Приезжие предпочитали рыбачить утром, а местные любили проводить холодные апрельские вечера дома или в пабе, поэтому я почувствовала ледяной укол страха, когда снова увидела девочку в белом летнем сарафане, сидящую на мокрых камнях.
- Привет! - сказала она, повернувшись ко мне. - Ты звала меня.
- П-привет... Что? Когда?
- Несколько дней назад. Я уходила домой, когда ты меня позвала.
- Домой? Как это, домой?..
- Дом - это место, где я живу, - серьёзно ответила девочка и махнула рукой куда-то в сторону воды. - Там.
- Ты живёшь под водой? - изумлённо спросила я. Девочка кивнула. - Но как ты там дышишь? Тебе не холодно? Что ты там ешь?
- Ты странная. Задаёшь смешные вопросы. Пойдём гулять?

Девочка спрыгнула с камня и протянула мне ладонь. Поколебавшись, я осторожно сжала её тонкие прохладные пальцы в своей ладони. Девочка двинулась вдоль берега, бесстрашно ступая босыми ступнями по мокрым и острым камням.
- Меня зовут Ауд, а тебя?
- Полин. Ауд, скажи, как ты можешь жить под водой?

Ауд звонко рассмеялась и посмотрела на меня огромными голубыми глазами:
- Ты опять задаёшь смешные вопросы, Полин. Расскажи мне лучше, как тебе удаётся жить вдали от воды?

***
Целую неделю по вечерам я гуляла с Ауд. Иногда она выходила из воды, когда я приходила на пляж, иногда ждала меня, сидя на камнях. Я заметила, что в обоих случаях её сарафан, да и она сама всегда оставались сухими. Как бы я ни пыталась, я так и не добилась от неё ответов ни на вопрос, как она живёт под водой, ни где её родители, ни кто она и откуда. Ауд смеялась, отвечала вопросами на вопрос и просила побольше рассказать про леса и горы. Около полуночи Ауд прощалась и уходила в море, медленно исчезая в чёрных холодных водах.

Днём я специально ездила в соседнюю деревню, где располагалась библиотека, и перерыла весь архив, но на острове никогда не было женщины по имени Ауд. По-крайней мере, с того времени, как начали вести перепись населения. От мысли о том, что Ауд может быть духом утонувшего сотни лет назад ребёнка, меня бросало в дрожь. Правда, мысль о том, что я сошла с ума и гуляю под ручку с собственной галлюцинацией, пугала меня гораздо больше.

Впрочем, мысль о собственном сумасшествии через пару дней перестала казаться правдоподобной. Отдых в тихой деревне явно пошёл мне на пользу. Я успокоилась, поправила сбившийся режим дня, перестала нервно проверять рабочую почту и Фейсбук по сто раз на дню, прекратила пить кофе без меры и судорожно записывать что попало в рабочий блокнот в надежде вымучить новую книгу. Кроме того, я пообещала себе сходить к врачу по возвращению домой и проконсультироваться по поводу галлюцинаций, а пока воспринимать происходящее как данность.

Однако всё когда-нибудь заканчивается, и мой отпуск тоже подошёл к концу. В предпоследний день я попросила Олле свозить меня в крупный город на соседнем острове и купила там в магазине игрушек самого большого плюшевого медведя из тех, которые там продавались. Всю обратную дорогу Олле кидал на меня удивлённые взгляды, но вопросов не задавал.

Вечером, когда я снова пришла на пляж, Ауд уже ждала меня, с нечеловеческой ловкостью прыгая на одной ноге по мокрым камням.
- Привет, - окликнула я Ауд. - Я принесла тебе подарок.
- Подарок? - эхом откликнулась девочка, развернувшись ко мне.
- Да. Подарок - это вещь, которую хочешь отдать другому навсегда.
- Я знаю, что такое подарок, - медленно произнесла Ауд, подходя и протягивая к медведю руки. - Ты уезжаешь? Поэтому ты даришь мне его?
- Не только. Я рада, что познакомилась с тобой, и хочу, чтобы тебе было с кем дружить после моего отъезда. Пусть это даже будет плюшевый медведь.

Я отдала Ауд игрушку. Медведь был почти с неё размером, но девочка легко удержала его в руках, прижала к себе.
- Не волнуйся, Полин. Мне есть с кем дружить. Там, в море, есть рыбы, и улитки, и ежи, и голотурии, и киты. Я говорю со всеми ними, но я рада, что ты сделала мне подарок.
- Хотела бы я увидеть китов, - вздохнула я. - Детская ещё мечта, но мне ни разу не довелось их увидеть.
- Правда? - удивилась Ауд. - Тогда пошли, я знаю, что тебе подарить.

Ауд взяла меня за руку и потянула прочь от деревни, к бухте, затерянной среди скал.

Когда мы дошли до туда, небо словно по волшебству очистилось от облаков, и лунный свет заиграл на поверхности чёрных вод и мокрых боках прибрежных скал. Было такое чувство, словно по всей бухте расставили целую гору маленьких свечей и одновременно зажгли. Терпко пахло водорослями и солью, а тишину нарушали только шум ветра в скалах, рокот прибоя и...
- Это что, киты? - осипшим от волнения голосом спросила я, услышав звук, с которым кит исторгает из себя фонтан воздуха и воды.

Ауд кивнула. Проследив за её взглядом, я смогла разглядеть блестящие бока и спины нескольких китов, то выныривающих, то погружающийся обратно. Пару раз мелькнул полумесяц гигантского хвоста, хлопнул по волне могучий плавник.
- Это правда киты, - прошептала я. Щёку что-то защекотало. Я удивлённо провела ладонью по лицу и поняла, что это слёзы. - Но как, Ауд? Киты здесь водятся только зимой...
- Эта семья задержалась, - пожала плечами Ауд. - Я попросила их подплыть поближе.
- Спасибо, спасибо тебе большое! - сказала я, сжимая её прохладную ладонь. Ауд посмотрела на меня своими невероятными голубыми глазами и ответила:
- Тише, Полин. Я просто сделала тебе подарок в ответ. Смотри.

Мы провели в бухте несколько часов, стоя почти неподвижно и любуясь ночным пейзажем, а в полночь Ауд осторожно высвободила свою руку из моей.
- Прощай, Полин. Надеюсь, ты сможешь унести кусочек моря с собой на сушу.
- Я надеюсь, что мы ещё встретимся, Ауд. Я могу вернуться в следующем году.
- Многое должно было произойти, чтобы наши миры пересеклись, Полин. Вряд ли мы снова увидим друг друга. Однако норны любят шутить, может, и встретимся, так что до свидания, Полин. До свидания!

С этими словами Ауд неожиданно обняла меня, развернулась и ушла, не оглядываясь. Волны поглотили её вместе с медведем, хотя я готова была поспорить, что в воде он останется таким же сухим, как сама Ауд и её сарафан.

Как только Ауд скрылась под водой, киты направились к выходу из бухты. Ещё несколько минут я могла различить их мощные спины в свете Луны, а потом они уплыли окончательно. Я осталась в бухте одна.

***
Утром я встала неожиданно бодрая и отдохнувшая, хотя добралась до гостиницы уже глубокой ночью. После плотного завтрака я собрала чемодан, заказала такси до аэропорта и сделала прощальное сэлфи с Густавом, Астрид и Олле. Пока мы прощались в холле, я внезапно обратила внимание на небольшую картину, висящую на стене между окон. На ней был изображён местный пляж, по которому я гуляла с Ауд, и маленькая девочка с чёрными волосами.
- Густав, что это за картина? Кто её нарисовал? - спросила я голосом, дрожащим от волнения.
- Это рисовал художник из Чехии, запамятовал его фамилию, - ответил Густав, почёсывая затылок. - Приезжал к нам, когда я ещё маленький был, а гостиницей владел мой покойный отец. Художник тот, вроде как, был в творческих муках, искал вдохновения, писал местные пейзажи и тут же рвал холсты. Потом вдруг успокоился, стал гулять по вечерам, вот как ты. А затем подарил отцу эту картину и уехал обратно. Стало быть, преодолел творческий кризис. Даже писал отцу письма, звал на выставки, но больше так и не приехал.
- А эта девочка? Кто она?
- Откуда ж мне знать? - хмыкнул Густав. - У нас таких отродясь не водилось. Вот Астрид верит, что это альв.
- Альв? Кто это?
- Что-то вроде духа природы, - ответила Астрид. - Говорят, их ещё можно встретить в человеческом мире. Хотя мой муж считает, что всё это сказки.

Густав хмыкнул и собирался что-то сказать, но дверь гостиницы отворилась, и на порог шагнул водитель такси, высокий, улыбчивый и белобрысый, как и все местные жители. Поздоровавшись, он забрал мой чемодан и потащил к машине. Астрид заохала, обняла меня по-матерински, сунула в руки бумажный пакет, божественно пахший свежей сдобой, и попросила приезжать ещё. Густав похлопал меня по плечу, пожелал хорошей дороги. Попрощавшись, я вышла из гостиницы и села в такси.

На душе было спокойно и немного грустно от того, что я покидаю эту тихую деревню и её добродушных жителей, принявших меня как родную. В голове крутились образы, обещающие в скором времени сложиться в сюжет нового романа, в котором будет рассказана история маленькой мудрой девочки-альва, живущей на дне океана, и взрослой глупой женщины, которую эта девочка изменила к лучшему. И, конечно же, в этом романе совсем никак будет не обойтись без китов.

Зоич Журавлёва