Диана оглянулась – как же много народу. Большинство - женщины средних лет, и даже совсем молодые. Не старше тридцати. Странно. Неужели её бабушка была столь популярна?
Диана шмыгнула носом. Холодно. Сыро. Ноги промокли. А женщины, сбившись кучками, не уходили. Они утирали слезинки и перешёптывались, бросая заинтересованные взгляды на Диану. Некоторые откровенно отворачивались.
-Крепись, милая, - вздохнула бабушкина соседка, похлопав Диану по плечу. – Доброй души была наша Галочка. Всем помогала. Жаль, что ты редко бабушку навещала.
Слова эти прозвучали без злобы. Без упрёка.
- Она так тебя любила и всегда ждала. – Пожилая женщина покачала головой. – Поплачь, милая. Поплачь. Повинись перед Богом.
В горле заклокотали слёзы. Диана в ответ лишь махнула головой, пытаясь удержать плачь. Но внутренняя боль, смешанная со стыдом, рвалась наружу рыданием. Она всхлипнула и сжала рот руками.
Опираясь на палочку, старая соседка, приблизилась к гробу, легко прикоснулась к руке усопшей и утёрла искренние слёзы.
Диана слышала за спиной приглушённый разговор. Ей казалось – против неё все слова. Посмотрела на людей и быстро опустила глаза. Осуждают. Правы. Есть за что. Она не видела бабушку больше двух лет.
Два года! Боже мой! Неужели целых два года!
Как бы ей хотелось повернуть время вспять!
Время… Странная субстанция. Какой-то безбрежный и нескончаемый поток. Сначала ты подгоняешь его ход, а потом, когда возникает необъяснимое чувство ограниченности времени, начинаешь тормозить его изо всех сил. Только ведь слаб человек. Не по силам ему одолеть бег временной.
Диана мимолётом взглянула на бабушку. Сухонькая, совсем крохотная лежала, словно спала. Если бы не пугающая желтизна воскового лица, можно было бы подумать, что бабушка спит. Она любила после обеда вздремнуть часок. Поднакопить силёнок – говорила она.
Перекимарив не больше часа, она бодро вскакивала и мчалась на кухню. Накормить вкусненьким внучку - было для неё смыслом жизни.
Маленького росточка, откровенно некрасивая, но чрезвычайно умная по всем житейским вопросам и целеустремлённая, она мечтала учиться.
Но, будучи старшей дочкой в многодетной семье, ей пришлась в пору участь материнской помощницы. Братьев, сестёр поднимала да по соседям ходила бельё стирать. Тем и зарабатывала.
В юности кое-как сама одолела азбуку, но дальше дело не пошло – времени не было.
Могла, конечно, заикаясь, прочесть несколько предложений, но не более того.
К Диане приближалась очень красивая, молодая женщина с огненно-рыжими волосами. На крутых локонах прозрачными жемчужинами блестели капли осеннего дождя. Диана насторожилась. Как не пыталась она её припомнить, ничего не выходило.
-Ваша бабушка была необыкновенным человеком. Ведь именно она меня … спасла меня… от шага необдуманного. А ещё она вас очень любила. Ждала всегда.
Рыжая красотка протяжно вздохнула и что-то вложила в ладонь Диане. Диана взглянула – деньги.
-Не надо. Что вы? – Диана протянула обратно несколько крупных купюр рыжеволосой женщине.
-Это от всей души, - с мольбой в голосе произнесла молодая женщина и сжала изящный кулачок Дианы своей рукой. - Галина Игнатьевна была волшебницей.
-Спасибо,- прошептала Диана, опустив глаза.
Потом со словами благодарности подоспела женщина средних лет. Она горько плакала, бесконечно утирая слёзы, и качала головой:
-Не могу поверить. Галина Игнатьевна знала, как душу вылечить, могла боль душевную унять. Современные психологи ничтожны рядом с ней. Она от природы психологом была. Да что там психологом, мне казалось, что у неё миссия на земле – облегчать людям боль. Как физическую, так и душевную. Вы не представляете, какой чудесной была ваша бабушка.
Женщина произнесла свой монолог и тоже вложила в ладонь Диане деньги.
Диана только махнула в ответ. Произнеси она сейчас хоть слово, хоть букву – точно бы упала в обморок. Последняя фраза женщины «вы не представляете, какой чудесной была ваша бабушка», попала в самое сердце.
Она знала, какой замечательной была её бабушка, но ещё сейчас, стоя около уснувшей навечно бабушки, она поняла, что в погоне за жизненными благами, она совсем об этом забыла.
Она забыла саму бабушку. Ту бабушку, которая её вырастила в любви и нежности, на которые способна только добрая душа. Диана была для неё долгожданной.
Лишь в шестьдесят пять она смогла взять на руку первую и единственную внучку. Так уж жизнь сложилась.
Диана своим появлением на свет принесла бабушке большую радость и страшное горе. В родах умерла её единственная дочка – Дианина мама.
Отплакав положенное, она безропотно дала внучке имя, намеченное для неё матерью.
И всю свою любовь бабушка отдала Диане, которая часто слышала бабушкин плач по ночам.
В памяти вдруг всплыла картинка, как Диана лет в семь болела неприятной болезнью, под смешным названием «свинка». Горло с одной стороны сильно опухло. Было больно глотать слюну, не то что еду. А бабушка терпеливо перетирала через маленькое сито супчик и заботливо кормила внучку, рассказывая увлекательную историю про Робинзона Крузо.
Только повзрослев Диана удивилась – откуда неграмотная старушка могла узнать эту историю? Всё хотела спросить, но в суматохе дней каждый раз забывала.
Бабушка очень любила пресные лепёшки. Она запивала их холодным молоком и в летнее время заедала черникой. Это было наивысшим лакомством. Такая еда ей полюбилась ещё с детства. После еды она всегда бережно сметала все до единой крошечки в ладошку и высыпала на маленький подоконник за окном – для птичек.
А зимой все крошки собирала в кулёчек, а после выносила на улицу – кормить нахальных воробьёв.
Бабушка никогда не пила спиртного. Ни капельки.
Однажды компания подростков, Дианиных друзей, во главе с самой Дианой упросили бабушку встречать новый год у них. Старушка тут же согласилась.
Молодёжь в тайне от родителей купила несколько бутылок шампанского, второй раз прибегнув к просьбе – не рассказывать родителям об этом. Бабушка укоризненно покачала головой, но всё же пообещала сохранить их секрет.
Перед боем курантов Галине Игнатьевне тоже налили бокал благородного напитка. Она долго и с наслаждением вдыхала аромат шампанского, потом слегка пригубила и улыбнулась.
-А ведь однажды я была пьяна, - произнесла она, стыдливо прикрыв лицо рукой.
-Бабушка! Как же так! – засмеялась Диана. – А говорила, что не пьёшь совсем.
-Так повод был… грех было не выпить, - вздохнула Галина Игнатьевна.
-Какой?
-Расскажите!
-Только честно-честно!
Молодёжь раззадорилась.
-Победа. Господи, как же мы тогда радовались! – глаза Галины Игнатьевны наполнились влагой. - Мы не могли поверить, что больше не будут взрываться бомбы, не будет голода. Нам было по четырнадцать лет – мне и моим двум подружкам. От глотка самогонки нас развезло. – Бабушка покачала головой. – Ой, развезло – и смех, и грех. От радости качались по траве и плакали. Дурочки малолетние. И мечтали. О мирной жизни мечтали. О счастье. О любви. Такая, вот, радость была. Победа!
Скрюченный старичок, нелепо шаркая ногами, приближался к Диане. Молодая женщина смутно припомнила его. Он жил в соседнем парадном. Бабушка смешно его называла – задыхатель мой.
Однажды, став уже барышней тринадцати лет, Диана спросила:
-Бабушка а почему задыхатель? Надо же говорить воздыхатель.
-Да какой же он воздыхатель? – усмехнулась Галина Игнатьевна и всплеснула руками. – Он же при каждом шаге задыхается. Значит – задыхатель.
Диана неожиданно для себя внутренне улыбнулась.
Старик подошёл, обнажил перед Дианой голову с пушистым ореолом седых волос и с задыханием произнёс:
-Дочка, ты поплачь. Галочка тебя очень ждала. Всё вязала тебе носочки тёплые. Говорила – холодно у них там в Киеве. Морозы лютуют. – Старик закашлялся. Кайма из редких волос намокла под монотонными дождевыми каплями. – Старалась для тебя… Подружка моя… сердечная… Скоро и я…
Диана знала, что много лет назад этот старик, будучи ещё при силе, позвал её бабушку замуж. Отказала. Не могла позволить себе делить любовь меж внучкой и мужчиной. Пришлось ему так и остаться на всю жизнь лишь задыхателем.
-На вот, дочка, прими, не побрезгуй.
Он протянул Диане что-то аккуратно завёрнутое в носовой платочек.
-Нет, нет! – Диана отступила на шаг. – Я не возьму.
-То не для тебя. То для Галочки. Помяни по-доброму. Не поскупись. Не обижай старика.
Диана взяла деньги и поблагодарила. Она уже даже не пыталась удерживать слёз. Душу жгла раскалённая дотла совесть.
У каждого из нас есть дела, отложенные на «потом».
Для Дианы это была поездка к бабушке. Переезд в Киев, новая жизнь, новые увлечения. Замужество. Развод. Новый роман. Второй. Третий. Поиск счастья стал смыслом жизни.
А поездка к бабушке, единственному родному человеку, любовь которого была не только безусловной, но и всё прощающей, была всего лишь эпизодом. Тем самым эпизодом, который не задумываясь вырезают из общей киноленты жизни.
Диана шла на компромисс с совестью, надеясь позже всё исправить.
Но сейчас, стоя под назойливым дождём у гроба бабушки, отчётливо поняла, что уже ничего не исправить. Всё то, что она воспринимала как черновик, оказалось и было её набело прожитой жизнью.
Диана даже не пыталась гнать эти мысли. Пусть заполнят весь её мозг. Пусть проснувшаяся совесть изрежет её душу вдоль и поперёк. Она заслужила.
Все эти люди были для бабушки опорой в последние дни. Не она, Диана – единственная и любимая внучка, а чужие люди.
И никто из них даже не посмел слова плохого сказать Диане – бабушка не велела. Молодая женщина была в этом уверена. Даже после смерти бабушка её от всех защищала.
А она…
Диана понимала – теперь ей жить с этой болью до самого конца.
Заслужила.
И тут Диана вспомнила. Она подняла голову, обвела всех присутствующих грустным взглядом и начала говорить:
-Я должна вам кое-что сказать.
Собравшиеся затихли.
- Однажды… очень давно… меня об этом попросила бабушка, - Диана замолчала, проглотив приближающую волну слёз. – Она хотела, чтобы все узнали. – Молодая женщина обвела всех взглядом. - Мою бабушку на самом деле звали Галатея. – Диана грустно усмехнулась. - Она всегда стеснялась своего имени, считала его неподобающим месту и времени, и поэтому представлялась как Галина. Я удивлялась её имени и не понимала, как можно было так назвать девочку. И лишь сейчас поняла, что моя бабушка была настоящей Галатеей – нежной и волшебной.
Диана замолчала. Повисла тишина. Стал слышен нарастающий шум дождя, а потом вдруг резко дождь перестал. Будто по волшебству. Все даже переглянулись.
А через мгновение посветлело небо и слабый, едва уловимый солнечный лучик робко коснулся земли.
Бабушка…
поняла…
простила…
благословила…
Анжела Бантовская
p.s. Позвоните своим бабушкам! |
