Здесь будет интересно!!!

Давно это было. Я была ещё килограмм на пять поменьше, а Lola Ldova года на три помоложе. Итого, вместе мы вполне тянули на тандем "Золушка и фея-крёстная".
И вот приключилось жаркое лето.

Те, у кого денег много, или родня в Крыму - те на моря уехали. А нам море без надобности, потому что у меня дача есть в далёком Зажопинске. Но дача зато номенклатурная такая, потому что, конечно, не моя, а родительская. С бассейном, баней, и двумя гектарами ландшафтного дизайна.
И с бабушкой.
Поэтому на кой нам ваше море, если там нету бабушки? С бабушкой отдыхать веселее.

Вот примерно то же самое я затёрла Лоле, чтобы её впечатлить перспективами замкадного отдыха.
- И там можно неделю бухать! - Закончила я пересказ рекламного буклета "Отдых на даче в Егорьевске"
- Во сколько выезжаем? - Только и спросила Лола.
- Завтра в 12 встречаемся на автовокзале у метро Выхино.
- Это где? - Испугалась Лола.
- Без понятия. - Ответила я. - Я вышлю тебе карту метрополитена. Не опаздывай.

На следующий день мы встретились у метро Выхино на час раньше, чем договаривались. Потому что Лола боялась опоздать, а я боялась, что она передумает ехать. И взяла себе фору, чтобы смотаться к ней на Пражскую, оглушить её своим чемоданом, и увезти на дачу контрабандой.
И вот у нас ещё полтора часа до отчаливания в места лакшери отдыха на автобусе Икарус, и мы решили прикупить в дорогу немного свежей прессы. Килограммов десять. Потому что ехать нам пять часов. Прессы нужно много.

Покупать прессу мы решили на рынке, потому что больше негде. В Выхино есть четыре места, куда вообще можно пойти: это метро, рынок, и автовокзал. И ещё можно пойти нахуй, если вдруг ты на свой автобус опоздаешь.

Так что сначала мы пошли на рынок, и сразу же застряли у какого-то закутка с адскими туфлищами. Чтобы вы поняли - это были не туфли. Это были такие штуки, которые пристёгивают к ногам разнокалиберные женщины, когда хотят продать немного своего тела. И эти штуки, конечно же, были китайскими, в самом плохом смысле этого слова.

- Туфлищи! - Закричала Золушка. - Красные! Проститутские! Вонючие! С рынка! В Выхино! Я в восторге! Давай их купим, а?
- Я дам тебе хрустальные туфельки, Лола. - Сказала фея-крёстная. - Но в полночь у тебя от них начнётся гангрена.
И повернулась к женщине продавщице, такого же китайского происхождения, как и её товар.
- Дайте нам вот эти красные, и вот эти утюги на полуметровом каблуке. Мы едем на дачу. Нам очень надо.

Получив в руки большой мешок с двумя коробками, мы ещё немножко пошатались по рынку, прикупили себе одинаковые солнечные очки модели "Навозная муха", а потом догадались посмотреть на часы. Часы тоже посмотрели на нас. И безмолвно дали понять, что наш автобус пять минут назад уехал бороздить просторы Подмосковья без нас. Вернее, он вот только-только тронулся.

Я не помню, где я научилась телепортации, но мышечная память, видимо, всё же помнила. Потому что мы с Лолой преодолели расстояние в 100 метров за ноль три секунды, и даже повисли на автобусной подножке.
Злая тётенька-кондуктор пинала нас клюкой и руками, и просила не мешать дорожному движению. Но мы сурово висели, и только чёрный пакет с туфлищами реял над нашими головами как Весёлый Роджер.

Автобус вынужденно остановился, и мы пролезли в его недра.
И поехали.
И ровно через пять секунд мы поняли, что нас сейчас не просто высадят прям на обочине, а ещё и хорошенечко отпиздят. Потому что из нашего чёрного пакета по салону Икаруса начала распространяться сатанинская вонь.
Я знаю как воняет нафталин. Я даже знаю, как воняет дуст. Более того: я знаю как пахнет раствор мочевины - им мой дед на даче колорадского жука поливал.
Так вот: всё вышеперечисленное - это просто парфюм от Кристиана Диора, по сравнению с тем, как воняло из нашего пакета с туфлищами.

Люди затыкали носы, и косились друг на друга. У кого-то заслезились глаза. Кто-то даже умер.
А мы с Лолой запихали пакет под соседнее кресло, и ждали, что сейчас за трупами приедет Скорая. И мы под шумок убежим, оставив мешок в автобусе.
Но автобус ехал дальше. И вонь становилась сильнее. И люди закрывали глаза, и переставали подавать признаки жизни.
Мы ехали на дачу.

И мы на неё приехали. В очках, с моим чемоданом, и, конечно же, с купленными туфлищами. Потому что на пакете были наши отпечатки, нас потом могли найти и привлечь. Туфли мы решили закопать в лесу.
Встретила нас бабушка. Которая покосилась на мой чемодан, на Лолу, на мешок с вонью, и сказала:
- Я так понимаю, вы надолго?
- На неделю! - Обрадовала я бабушку. - И мы будем выпивать.
- И не удивила даже. - Ответила мне бабушка, и открыла, наконец, ворота.

Первые три дня мы загорали, купались в бассейне, качались на качелях, и скупали в местном сельпо всё более-менее приличное пиво.
На четвёртый день нам сказали, что стратегический запас приличного пива в сельпо закончился. Осталось Жигулёвское в двухлитровых "сиськах".
С четвёртого по седьмой день мы пили Жигулёвское, и тоже его выпили подчистую.
Притом, неся пакеты с этими сиськами из сельпо, мы встретили на просёлочной дороге двух крутых байкеров.
ну как, байкеров...
Ну как, крутых...
Ну как, встретили...

Мимо нас на пыльном драндулете с люлькой промчались два деревенских парубка с магнитофоном, из которого неслась лихая песня "Эх, доля шоферская, эх, шмара плечевая", и они нам крикнули вслед что-то типа "Охтыжблять какие бабищи!"
Лола даже заплакала. Говорит: Вон оно, Лида, счастье-то девичье. Ради того и жили, как две дуры, в серости. А теперь-то всё, Лидок. Можно и помирать спокойно. Сегодня мы видели Любовь.

На седьмой день, когда в сельпо кончилось даже Жигулёвское, мы вышли из запоя. И вспомнили про мешок с туфлищами, который неделю назад бросили под лестницей. Стало интересно: а они там как вообще? Проветрились?

Нет. Конечно же, они не проветрились. Для того, чтобы выветрить из них суровый запах китайцев - нужно было возить туфлищи по России-матушке сорок лет. Как Моисей. А у нас не было в запасе столько времени. И мы решили в них загорать, и поливать бабушкины огурцы.
Бабушка, проходя мимо семи огромных пакетов с пустыми бутылками, которые ждали мою маму на машине, чтобы она их подкинула до помойки, недобро на нас косилась. Потому что мы, выйдя из запоя, решили загорать топлесс. А почему нет? На даче мы одни. Не бабушку ж нам стесняться? После семи-то пакетов.
И тут произошло необъяснимое.

Есть у меня сосед по даче, дядя Серёжа. Вернее, он как бы теоретически там есть, потому что я никогда в жизни его не видела. Бывало, супруга дядисерёжина зайдёт в гости, и поплачет: Совсем Серёжа плохой стал. Помирает. Ухи просит. Болеет очень. Не встаёт.
Я жалела незнакомого дядю Серёжу, хотя примерно через шесть лет начала подозревать, что дядя Серёжа всех обманывает. И чота не помирает.

И вот мы с Лолой лежим у бассейна в трусах, в очках, и в туфлищах, и слышим вдруг:
- Девочки, а нет ли у вас крестовой отвёртки?
Мы сняли очки, и повернулись на голос. Прямо над нами стоял мужик, и я шестым чувством поняла, что это - умирающий дядя Серёжа. Только очень счастливый. И он просил крестовую отвёртку.

Отвёртку мы ему дали, но дяде Серёже этого показалось мало. Он стал просить газонокосилку, керосину, поллитра белой краски, телепрограмму на позапрошлую неделю, шишек для самовара, сам самовар, и ещё рецепт кулебяки с капустой.
На керосине мы уже перестали ему что-то давать, и стали загорать дальше. Потому что поняли, что он всё равно не уйдёт до захода солнца.
Так мы воскресили умирающего дядю Серёжу.

А что было дальше - расскажу как-нибудь в другой раз. Когда Лола попросит.

Лидия Раевская, 2014