- Знаете, а ведь у меня сегодня день рождения, - прошептала женщина рядом.
Он оглянулся. Кроме него и этой самой женщины в приемной никого не было.
Возраст? Да чуть за сорок, пожалуй. Маленького роста, волосы светлые, пушистые, чуть растрепанные.
- Надо же, какая она... уютная - вот, - подумал Сергей, поправил на лице маску и ответил:
.-Поздравляю
- Спасибо. Хотя - если по-правде - особо не с чем, - наклонила она голову, и Сергей увидел, что женщина плачет.
- А слезы – это лишнее, - нерешительно произнес Сергей, и неожиданно для себя добавил, - Это я вам как бывший моряк говорю.
Она послушно вытерла глаза и посмотрела на него с интересом.
- Вы - бывший моряк? Надо же. И что – моряки, выходит, не плачут?
- Ни за что, - с воодушевлением ответил Сергей Матушкин, в недавнем прошлом детский доктор, - Ведь соли в море и так предостаточно. Зачем же его пересаливать?
И фамилия и профессия очень подходили нашему герою. А моряком он в детстве и правда мечтал стать.
Но детство давно кончилось, а взрослая жизнь принесла много чего, тут уж не до моря.
Зато, несмотря на это самое ,,много чего,,, Сергей за долгие годы жизни так и не смог придать своему голосу взрослую строгость, а плечам мужественную несгибаемость.
Вот и проглядывали, а вернее высовывались, словно перья из подушки – то детское несолидное любопытство, то готовность вскочить и бежать на помощь по первому зову.
Даже сейчас, несмотря на дурацкую эту маску, можно было догадаться – перед вами именно Матушкин, а не какой-нибудь Пароходько или Боцманов.
- И сколько же вам стукнуло? – спросил Сергей.
Не то что бы ему было интересно. А вот разговором отвлечь – почему бы нет? И потом - уж больно уютная женщина попалась.
- Полукруглая цифра, - усмехнулась она.
- Это как же – полукруглая? – удивился ее собеседник.
- Сорок шесть, - ответила она и вздохнула, - Больше не ягодка.
- Ну, знаете ли, - решил возразить Матушкин, почувствовав себя неуклюжим дамским угодником, - Э-э-э... М-мм...
- Знаю, знаю, - и глаза ее наконец улыбнулись, - Знаю все, что вы сейчас скажете, и что возраст – это состояние души, и что главное – это не цифры, и...
- Вот и нет, - он сделал вид, что обиделся, - Я вовсе не про это, скАжете тоже, главное – не цифры. Цифры – очень даже главное. Мне вот, например, пару месяцев назад шестьдесят стукнуло. И еще как стукнуло. Аж накрыло.
- Да? – она посмотрела него с любопытством, - Ну и как это – шестьдесят? Страшно?
- Помилуйте, барышня, - начал было Сергей, но тут же сам себя перебил, - Можно, я вас барышня буду называть? Вам подходит.
Женщина махнула рукой, мол, почему бы и нет.
- Так вот, - продолжал наш бывший доктор, - Ничего страшного. Довольство и созерцание. Созерцание и размышления. Размышления и...
Мимо них пробежала пухлая медсестричка в маске.
Двое вспомнили, где они сидят, и поглядели друг на друга, и рассмеялись.
- Надо же, - всплеснула руками женщина, - Я даже на минутку забыла, куда и зачем пришла, чего жду.
- А у меня память отличная, - гордо сказал Сергей и приосанился, чтобы произвести впечатление, - И если вы сейчас мне скажете, как вас зовут, то я ваше имя до следующей нашей встречи ни за что не забуду.
- Меня зовут Катарина. Польское имя. А откуда вы знаете про следующую встречу? – спросила она и посмотрела на него доверчиво, как маленькая.
- Катарина, - мечтательно протянул Сергей, - Очень подходит для барышни. А еще - для урагана.
Он раскрыл свой пузатый портфель, больше похожий на докторский саквояж, достал оттуда потрепанную записную книжку, сделал вид, что заглядывает и размышляет, пробормотал:
- Понедельник, вторник, среда. Да.
Поднял добрые глаза на Катарину:
- Что же касается будущей встречи – то тут все просто. Я попрошу доктора, чтобы наши с вами м-м-м-м... процедуры... совпадали по времени. Вы сколько раз в неделю на химию приходите?
- Я? – Катарина растерянно поглядела на Сергея, покрутила в руках ремешок от сумочки, - Э-э. Это. Ну да. Два раза.
- Вот, видите, - обрадовался он, - И я буду приходить. Так что...
- Матушкин! – из кабинета напротив вышла медсестра, пофигуристее прежней, - Заходите, - и она махнула она Сергею.
Бывший доктор неторопливо поднялся.
- С днем рождения еще раз! – сказал он Катарине, - И больше, пожалуйста, не плачьте. А остальное я беру на себя.
В кабинете, спиной к огромному окну, сидел Главный Врач, листал историю болезни Катарины.
За все то время, что они были знакомы, Сергей никак не мог вспомнить, на какого именно артиста похож Главный, ( Евстигнеев? Бельмондо?) а когда дома, после очередной встречи, пытался представить строгое и красивое лицо - оно неизменно расплывалось и превращалось то в облако, то в яблоко.
- Привет, - кивнул Начальник Сергею, - Садись, рассказывай.
Сергей присел на край неудобного жесткого стула, примостил свой саквояж на коленях, раскрыл.
По кабинету, словно бабочки, разлетелись катаринины страхи, печали, грехи – а иначе говоря - ,,все то, из чего состоит любая человеческая болезнь,, - как учил Сергея Главный на их первой встрече.
Это случилось в то утро, когда Матушкину должно было исполнится шестьдесят, но он скоропостижно умер.
Именно благодаря этой самой скоропостижности, на свою первую встречу с Главным Сергей явился в ночной пижаме, взлохмаченный, но почему-то с верным саквояжем в руках.
Потом все завертелось по обычному в этих краях сценарию, Сергея очень быстро приняли на интенсивные курсы переподготовки человека в ангела, и вот - наконец-то! – после долгих тренировок, тестов, экзаменов и бессонных ночей в библиотеке - первое задание и - надо же как повезло - Катарина.
Матушкин рассказывал.
Главный Врач слушал.
Катарина сидела за дверью, ждала очереди на химиотерапию.
- Хорошая работа, - одобрительно хмыкнул Главный, встал с кресла, подошел к окну. Постоял, понаблюдал за нахальными галками, скачущими по больничному двору.
- Для первого раза – так и вообще отлично, - кивнул он Сергею, - Вот что значит – бывший доктор. Да и правильно говорят – бывших докторов не бывает. Ну что ж. Назначу ей еще два года жизни. Заслужила. А тебя перебрасываем на новое задание.
- Э-э, я ... это... – промямлил Сергей и обхватил саквояж руками, будто хотел его от кого-то защитить.
- Да? Слушаю, - и Начальник посмотрел на Матушкина своими серьезными серыми глазами.
- А нельзя ли мне продолжить работу с Катариной? - набрался смелости и выпалил бывший доктор, - Дело в том, что... Обнаружились некоторые неучтенные факты ее биографии...
Может, я насобираю в ее защиту еще хотя бы годик?
- Влюбился, - вздохнул Заведующий, - И что мне с вами делать, скажи на милость? Отчего это наши ангелы такие влюбчивые, а?
- Ничего подобного, - запротестовал Матушкин, - Просто...
- Просто, - проворчал Главный, - Все вам просто.
Он отошел от окна, уселся на место, закрыл историю болезни, уставился на Сергея.
- Условия тебе известны, не так ли? – спросил после долгой паузы, - Хочешь остаться рядом с подопечным - все страдания – пополам. Не передумаешь?
- Нет, - помотал головой Матушкин, - Ни за что.
Главный Врач пожал плечами, нажал серебристую кнопку сбоку от стола.
Посидели, помолчали.
В кабинет зашла третья медсестра, в отличие от первых двух, была она старенькая, даже дряхлая.
- Новый пациент? – кивнула она на Сергея.
- Да, - ответили оба, одновременно.
Когда Матушкин повернулся, чтобы выйти за медсестрой, Главный Врач его окликнул.
- Ей осталось два года. Рак. Боль. Метастазы. Выдержишь?
- Постараюсь, - кивнул Сергей.
Он зашел в смежный кабинет вслед за медсестрой, улегся на кушетку, засучил рукав.
Старуха ловко воткнула иголку в вену, присоединила инфузию.
На белом пакете с лекарством было написано крупными черными буквами:
,,Страдание,,
- Здесь у вас ошибка, - улыбнулся Сергей и показал пальцем на надпись.
- Где? – подслеповато прищурилась медсестра.
- Да вот же, вот.
Матушкин дотянулся до своего саквояжа, достал ручку, наполненную красными чернилами.
Открыл колпачок, приподнялся на локте.
Высунул язык от старания и приписал две красные буквы к черной надписи на пластиковом пакете.
Получилось ,,СО-страдание,,
- Хорошее слово, - прошептал Матушкин, прикрывая глаза, и добавил:
- И пожалуйста, пусть капает побыстрее. Мне надо успеть встретить одну... женщину.. То есть, барышню. То есть.. Жену.
Медсестра кивнула.
Через два часа Главный Врач отвлекся от совещания в Зуме, встал со своего кресла, потянулся, подошел к окну.
Из дверей онко-центра вышли двое.
Женщина шла легкой походкой и что-то щебетала на ухо своему спутнику, то и дело наклоняясь к его плечу – доверчиво и по-детски.
В мужчине с широкими плечами и гордо посаженной головой Главный с трудом узнал прежнего Матушкина.
- И все-таки, Любовь - это Химия! – подумал Главный Врач, довольно потер руки, открыл историю болезни Катарины и приписал нолик к цифре 2.
***
Из книги "Мурашки для Флейты" Лада Миллер
|
