21:16 Без комментариев. | |
Каждый год, накануне Дня Победы, я публикую один и тот же текст Владимира Киященко. Потому что не люблю участвовать в традиционном майском флешмобе "Обязательно выскажи в интернетиках своё мнение о праздновании 9 мая, и посрись в комментариях со всеми несогласными". Потому что моё мнение всё равно не разделят те, для кого День Победы - это что-то типа карнавала в Рио. Такое весёлое городское шоу с ряжеными в военную форму людьми, детьми, и собачками, и уляпыванием задних стёкол своих машин наклейками "1941-1945. Можем повторить" Потому что не можете. Это они - деды ваши и прадеды - они смогли. Но вряд ли бы стали чванливо угрожать кому-то, что "Ну чо, есть там ещё желающие на нас напасть? Идите сюда, щас мы и вам тоже наваляем!" Потому что, прежде чем лепить на свою машину наклейку с "Можем повторить" - вспомните этот текст. Глядишь, и расхочется повторять. "Чтобы помнили" Пара слов за детство. Тот к кому я обратился посмотрел на меня, узнал, и стал рассказывать: как он с мамеле ходил на Благбаз покупать ботинки для школы, что завтра он с папочкой идёт в зоопарк кататься на пони, а летом всей семьей они поедут в Херсон. Какой чайник? Латунный чайник, литра на три, наполненный мелочью. Представили картину маслом? Это был знаменитый на весь центр Харькова Йося с Чайником. Порождение войны, совесть нашего района. Каждый Божий день он выходил на перекресток Дзержинского и Маяковского, становился у молочного магазина и смотрел на балкон второго этажа 76-го дома, не выпуская из рук чайника. Чайник служил Йосе и кошельком, и авоськой, и чехлом для документов. Даже у дворовых сявок считалось западло стянуть из чайника хоть копейку, били за это жестоко. Все знали Йосину историю. История же была такой. Когда немцы первый раз вошли в город, Йосина семья не успела эвакуироваться. Их квартира во втором этаже дома 76 приглянулась двум немецким лейтенантам. И чтоб долго не валандаться, а заодно "окончательно решить еврейский вопрос", Йосиных родителей повесили на их же балконе. Перед смертью мама Йоси положила в чайник немного денег и вытолкала через чёрный ход, якобы за молоком. Много ли понимал шестилетний пацанёнок? За молоком так за молоком. Он стоял у магазина и всё видел, а когда понял что случилось- поседел и сошел с ума. С того дня ему всегда было шесть лет, и он всегда ждал у молочного магазина маму. Йосю прятали по семьям до 43- го года. А после освобождения города он снова занял свой пост. Вы спросите зачем с ним нужно было заговаривать и спрашивать о родителях? Это был единственный способ вывести Йосю из ступора, отвести домой, накормить, привести в порядок. А деньги в чайнике не были милостыней, нет. Мой дед говорил, что это слёзы больной совести. Лидия Раевская | |
|
Всего комментариев: 0 | |