Здесь будет интересно!!!

На свете существуют гиперпозитивные люди. У них в батарейках нет минусов - на обоих концах плюсы. Этакий "Ах" из советского мультфильма Юрия Прыткова.
Они несут себя окружающим на ладошке. Они открыты. Даже, я бы сказал, распахнуты.
Как-то раз я стоял в очереди за одним таким. Из этих новых новых русских, из миллениалов. На вид лет тридцать, не больше. В высокой шапке с оленями, в угах, с планшетом в руках. Описываю с натуры, непредвзято: уги у меня тоже есть, так же, как и планшет. Шапки с оленями нет, но куда мне при моем сомнительном овале лица еще и олени.
Дело было в аптеке. Аптека у нас в микрорайоне старая, советская, не сетевая, стоит на том же месте с конца шестидесятых годов прошлого века, архитектурная доминанта района. По ночам красиво светится зеленой подсветкой, напоминая запоздалому путнику о том, что люди смертны.
Персонал нашей аптеки тоже старый, советский, не сетевой. Это те самые суровые монументальные женщины, с которых скульптор Мухина ваяла свою колхозницу. Словно их в конце шестидесятых привели в эту аптеку работать детьми, да так и забыли на полвека.
И вот миллениал с оленями на голове просунул свой приветливый клюв в окошко к провизору, которая лечила еще самого Брежнева.
"Здравствуйте. Мне порекомендовали обратиться именно в вашу аптеку. Кстати, дизайн тут у вас потрясающий, очень стильный. Я живу в соседнем доме, мы недавно с девушкой в этот район переехали, снимаем "однушку".
За тридцать секунд миллениал с оленями выдал о себе три интересных факта, не считая прелюдии. И это было ровно на три интересных факта больше, чем требовалось провизору Брежнева.
Я хорошо видел уставшую немолодую женщину за прозрачным стеклом, в котором размещалось окошко. Ее голова располагалась как раз между "Сиалексом" и "Персеном".
После вопроса миллениала провизор моментально устала еще на несколько лет вперед.
"Что интересует", - задала она вопрос без вопросительной интонации.
"Ливазо", - ответил миллениал.
"Как?"
"Ли-ва-зо".
"Первая Д?"
"Первая Л. Леопольд".
Он натурально сказал "Леопольд". Без преувеличения. Мне сразу стало страшно. Что уж говорить о провизоре.
Она клацала по клавиатуре у себя за стеклом, глядя в монитор компьютера.
В этот момент миллениал почему-то решил, что небольшая лекция о медицине не повредит.
"Понимаете, - затараторил он в режиме последней главы "Улисса", - это новое своевременное лекарство, статины, мой кардиолог, очень хороший кардиолог, она преподает, могу порекомендовать, если это уместно, мой кардиолог настоятельно рекомендовала, новое ультрасовременное средство, правда, она оговорилась, что, весьма вероятно, оно еще не повсеместно поступило в аптечную сеть, мой кардиолог вообще выписывает мне только самые передовые разработки..."
Провизор странно задергала головой. Я заметил, что у нее из ушей идет кровь. Возможно, мне показалось.
"Нет такого. Есть диваза. Вам нужна диваза", - наконец, ответила она так, словно вынесла приговор.
"Просите, простите, я возражу, именно ли-ва-зо", - опять отчеканил по слогам миллениал.
"Нет такого. Есть диваза. Вы почерк доктора не разобрали", - монотонно пропела провизор с интонацией Бродского, читающего свои стихи.
"Простите, простите, этого не может быть, название препарата было набрано моим доктором на компьютере, а затем распечатано на принтере".
"Диваза. Вам нужна диваза", - повторила провизор, глядя перед собой в бездну.
"Но как же так, - запричитал миллениал, - ли-ва-зо, ли-ва-зо".
Он скандировал название таблеток так, будто кричал "Сне-гу-роч-ка!", ожидая, что лекарство само торжественно выйдет из-за стойки.
"Ли-ва-зо", - сказал он, повернувшись ко мне с умоляющим взглядом.
Я демонстративно уставился в "Сиалекс".
"Что же мне делать", - обреченно пролепетал миллениал. Олени давно сбежали с его шапки, понимая, что с таким хозяином им не выжить.
"Что же мне делать, - повторил парень, - это уже четвертая аптека. И везде мне суют этот диваза".
С этими словами миллениал развернулся и пошел к двери, как на расстрел.
"Гематоген хоть возьмите!" - с надеждой прокричала ему вслед провизор.

Олег Батлук