Проклятье века — это спешка,
И человек, стирая пот,
По жизни мечется, как пешка,
Попав затравленно в цейтнот.
Поспешно пьют, поспешно любят,
И опускается душа.
Поспешно бьют, поспешно губят,
А после каются, спеша.
Но ты хотя б однажды в мире,
Когда он спит или кипит,
Остановись, как лошадь в мыле,
Почуяв пропасть у копыт.
Остановись на полдороге,
Доверься небу, как судье,
Подумай — если не о боге —
Хотя бы просто о себе.
Под шелест листьев обветшалых,
Под паровозный хриплый крик,
Пойми: забегавшийся — жалок,
Остановившийся — велик.
Пыль суеты сует сметая,
Ты вспомни вечность наконец,
И нерешительность святая
Вольётся в ноги, как свинец.
Есть в нерешительности сила,
Когда по ложному пути,
Вперёд на ложные светила
Ты не решаешься идти.
Топча, как листья, чьи-то лица,
Остановись! Ты слеп, как Вий.
И самый шанс остановиться
Безумством спешки не убий.
Когда шагаешь к цели бойко,
Как по ступеням, по телам,
Остановись, забывший бога,—
Ты по себе шагаешь сам!
Когда тебя толкает злоба
К забвенью собственной души,
К бесчестью выстрела и слова,
Не поспеши, не соверши!
Остановись, идя вслепую,
О, население Земли!
Замри, летя из кольта, пуля,
И бомба в воздухе, замри!
О человек, чьё имя свято,
Подняв глаза с молитвой ввысь,
Среди распада и разврата,
Остановись, остановись!
(Евгений Евтушенко, 1967) |