Здесь будет интересно!!!

Сорок пять – такой порог, что не каждому перешагнуть. Друзья уходят – один за другим...
Одному, как сказали, что у него печень жирная, так - за три месяца... А какой цветущий был – с бёдрами под кресло, с плечами, плавно перетекавшими в талию. Любо дорого! 
А тут, страшно сказать - трусца, гантели. Из подмышек сельдереем пахнет...
Говорю ему: - Будь человеком, поддержи. 
А он: - Ни-ни! Печень жирная! 
И кефиру мне... 
Вот был друг, и не стало друга. Будто на панихиде побывал. 
Пока он мне о пользе салатных листьев, я ему весь тот кефир слезами залил.

Побежал к другому.
- Наливай! - говорю. 
А он мне: - Липиды, липиды... 
Сгорел – полугода не прошло! 
Теперь уху не хлебает, яйца в рот не берёт, от мяса в обморок падает. Страшно сказать, кошечек с улиц выхаживает... 
Пропали липиды и человек пропал! Час мне размазывал, как правильно сою проращивать. Я от горя чуть его смузием свекольным не подавился.

Третьему звоню. 
- Депрессия! - слышу. 
- Отлично! – кричу. – То, что надо! Лечу лечить!.. 
Ну, не липиды ж, - думаю, - не печень. 
Прибегаю. А там траур...
То есть, покойник-то улыбается, но уж как-то слишком застенчиво - на бочок, со слюнкой...
Я ему лекарство - в стакан! А он только плечиками кривенько так пожимает... на подтяжках весь, на подушке, на таблеточках. 
- Как же так?! - ору. 
- Да вот, - говорит, - взгрустнул однажды нечаянно. А жена заметила... - шепеляво так бормочет, с пенкой у рта. Сказал, дёсенками блеснул, язычок выронил... 

Я того врача их - лечащего - месяц потом по поликлиникам отслеживал. И только в ресторане, наконец, взял.
Он там, мясо - в две глотки, а коньяк - в три, лупил. 
- Ну, что, - говорю ему, - убийца, пришёл твой час!.. 
А он передо мной вдруг бултых на колени, и как давай каяться. Семья, мол, дети, тёщу кормить надо...
Ну, всплакнули мы. Помянули павших. За жирную печень, за липиды выпили… 
А на утро меня дети тортом будят. 
- Задувай, - кричат, - задувай!!! 
А я как посчитал... там свечек - страшно сказать!

 Эдуард Резник