Огромное влияние на мою личность оказал шестилетний мальчик Миша, с которым я лежал в больничке весной 1986 года. Самые яркие рубцы на моей душе он оставил двумя эпизодами.
Сперва Миша взял лист бумаги, нарисовал на нем космонавта в скафандре и написал на шлеме "ССР". Я вежливо поправил его:
- Надо писать с тремя буквами С. "СССР"
Миша рассмеялся и сказал, что я глупости выдумываю, никто не стал бы так много С писать; может, вообще "ССССР" писать надо, по-моему? Я расстроился и стал ему Доказывать.
- Ну это же расшифровывается - Союз Советских Социалистических Республик.
- Нет такого слова: "сосистических"! Ты обманываешь!
Если бы у меня был паспорт, я бы не пожалел и вырвал бы из него страницу, чтоб ткнуть Мише прямо в глаза: смотри, три буквы С! Если бы я был агрессивным, я бы точно полез драться. Если бы Мишу можно было переубедить - я переубедил бы, но, как я узнал позже, есть люди которые в принципе не способны признавать свою неправоту, невзирая абсолютно ни на какие аргументы; у них просто мозг не воспринимает реальность, в которой они ошибались. Поэтому я начал рыдать, кричать и бить кулаками об стену.
Прибежала нянечка. Выслушала мои объяснения и сказала, чтоб мы перестали ссориться, нам еще две недели в одной палате жить, и вообще "Максим, ты старше, ты должен вести себя взрослее, не обижай Мишу!" (ёлки, да мне дней десять как семь лет исполнилось! и между прочим, в том числе и потому, что я старше, я успел прочесть много книжек и узнать много всего интересного).
Я разрыдался еще сильнее. Почему никто не соглашается с тем что я прав, прав, прав, ведь я не предполагаю, я знаю!?? Это не вопрос о том кто из нас с Мишей лучше старше умнее и послушнее, это вопрос о количестве букв С!!! Я знаю, а Миша нет, так почему мне предлагают с ним не спорить, если я прав?!
В общем, мне вкололи успокоительное, а на утро я уже успокоился и смирился с новым знанием о мире: мир несовершенен, в нем быть правым недостаточно для счастья.
На следующий день я получил травму посерьезнее.
Пришли сестрички, погрузили меня на каталку и повезли на операцию,
- Куда вы меня везете?
- Сейчас ты полетишь в космос! Ты же хочешь стать космонавтом!
Космонавтом я стать хотел, но что-то заподозрил. Когда дядька в маске прислонил к моему лицу маску, из которой пошел газ, успел подумать: "ну зачем врать-то было..."
Очнулся. Телу плохо, мозгу плохо, ужасно хочется пить. Нашел в себе силы простонать: "воды, пожалуйста"
Пришла нянечка, строго сказала что воды нельзя, через два часа будет можно, а пока нельзя.
- А когда пройдут два часа?
- Через два часа!
- То есть через сто двадцать минут?
- Да.
- Но пока мы с вами говорили, уже прошло время. Сколько осталось - сто девятнадцать минут или сто восемнадцать?
Нянечка молча ушла в угол и продолжила вязание.
Я нашел в себе силы повернуть голову набок.
- А где Миша?
- Он в космосе летает.
Я не знал матерных слов еще, поэтому промолчал.
Скоро привезли Мишу, еще через какое-то время он очнулся и попросил воды. Подошла нянечка.
- Воды пока нельзя, можно будет через два часа.
- Я хочу пить, дайте воды.
- Нельзя, потерпи, Мишенька.
- Воды. Пить. Дай воды!! Пить. Воды! я хочу пить! Мне надо воды! Воду! Пииииииить. Пииииииить!!!!!
Нянечка не выдержала и пошла за водой. Я молча офигевал, страдая от жажды.
Пришла нянечка с чашечкой воды.
- Только сперва Максиму дам, он уже давно ждет. Максим, вот стаканчик, приподними голову. Но не пей, просто губы намочи, не больше! Пить глотками нельзя!
Я слегка смочил губы, облизнулся пересохшим языком.
Нянечка поднесла чашку Мише. Он вцепился в нее зубами и стал жадно всасывать в себя влагу. Нянечка не нашла в себе сил забрать чашку, пока он не допил. Миша оторвался от чашки и сиплым голосом произнес:
- И КОЛБАСКИ!
Так в один день семилетний Максим на всю жизнь возненавидел активистов-общественников, сборщиков подписей, уличных агитаторов, политиков-популистов, профсоюзных лидеров, уличных музыкантов, авторов открытых писем и людей по имени Михаил (саундтреком к этому утверждению можно было бы поставить песню Михаила Елизарова "Горбачёв", но там слишком много мата, яндексите сами, если интересно).
Ну ок, Михаилы потом попадались иногда и приличные. А вот остальную публику, опирающуюся на горлопанство и шантаж (непростое украшенье!) - так и презираю.
Спасибо тебе, Миша, за науку.
Максим Александров |