Здесь будет интересно!!!

Разговаривали тут с подругой, и помимо всего прочего я вбросила сентенцию о том, что та разорвавшаяся бомба, что превратила мои последние отношения в опустошающий и леденящий душу пиздец, была заложена в самом фундаменте всей этой конструкции.

«Понимаешь, - говорю я, - ужас всей этой истории был в том, что этот человек действительно и по-настоящему меня любил. Но так и не смог начать уважать».

Подруга аж поперхнулась. Мол, как это, у вас, уважаемые, оно так работает? Как может любовь быть без уважения?

Звучит логично и правильно. Не бывает любви без уважения. Уважение – основа всего.

Очень по-современному, очень прогрессивно звучит. Особенно когда это говорит гражданка Израиля, прожившая всю жизнь между Евросоюзом и Японией.

Не бывает любви без уважения. Не бывает дружбы без уважения. Не бывает вообще ничего без уважения.

Вот только мир, если присмотреться, выглядит немного не так обнадеживающе. Велосипедные дорожки Стокгольма гораздо реже встречаются на планете в количественном отношении, нежели свалки отходов в странах третьего мира. И всеобщая осознанность и уважение – такой же редкий зверь по сравнению с патриархальными нормами разной степени шерстистости.

При прочих равных почти всем людям на свете дорожки нравятся больше свалок, но их еще нужно спроектировать, проложить и ухаживать за ними. А со свалками за окном и в головах абсолютное большинство из нас живет всю жизнь по праву рождения.

И в мире свалок цветы растут изо всякого сора, не ведая стыда.

Любовь, как и прочие события в жизни, происходит сама по себе, не спрашивая у конкретного гражданина, готов ли он к такому важному событию. Осознанный ты или нет, эмпатичный или психопат, умеешь строить диалог или чмо ты зашоренное – любовь нечаянно нагрянет, когда ее совсем-совсем не ждешь.

Нет такого колледжа, где выдавали бы справки о том, что товарищ такой-то прошел столько-то часов личной терапии, разобрался со своими травмами и комплексами, научился жить в мире с собой, перестал самоутверждаться за счет причинения боли другим людям, прошел практикум по установлению своих и уважению чужих личных границ и теперь полностью готов к созданию здоровых отношений. Печать, подпись.

В реальной жизни товарищ такой-то вляпывается в любовь как школьник — в чернила от потекшей ручки. Сначала случайно, потом видит пятно, пытается оттереть, размазывая по рукам еще больше, потом злится, перерывает пенал и в какой-то момент в синей пасте оказывается вообще все – тетрадки, учебники, парта, руки, лицо, сосед, новая рубашка…

Товарища такого-то никто к этому не готовил, и сам он об этом не просил. Но его сносит сначала гормонами, потом эмоциональной привязкой, а потом он с ушами уходит под этот лед, потому что каждое его невротичное движение только сильнее привязывает к объекту. Ведь даже опыт боли и унижений – это все равно яркий эмоциональный опыт, связанный с конкретным человеком.

Любовь происходит не с теми, кто к ней готов, а просто так.
Как и все крупные события в жизни.

Смерть близких происходит не с теми, кто к этому готов. Болезни происходят не с теми, кто к этому готов. Даже собственные дети происходят не с теми, кто к этому готов, сколько бы мы не внушали себе обратное.

Ты стоишь на скользком причале, дрожишь от холода и страха. Ножки-тростинки, дурацкие плавки не по размеру. А твой подвыпивший дед, снарядившийся тебя учить плавать, кричит: «Готов?». Ты поворачиваешь голову и говоришь: «Нет». Но поздно. Тебя уже отправили пинком в воду.
Потому что пофиг, готов ты или нет. Это случится. И выгребать из этого всего тебе, вне зависимости от того, умеешь ты грести или нет.

В отношения вляпываются люди не только к ним не готовые, но часто и паталогически не способные. Травмированные, склонные к психопатии, зависимые, инфантильные, закомплексованные, иногда и вовсе не вполне здоровые психически. И у всех у них это происходит «по-настоящему». У всех сносит крышу, у всех кончается кислород, все не спят ночами и качаются на эмоциональных качелях, которые все больше и больше напоминают американские горки. Знаете, чем качели отличаются от горок? На качелях восторг от того, что летишь вверх. На горках – от того, что летел вниз и обязательно должен был разбиться, но почему-то не разбился, а всё еще жив.

Все эти люди, которых потом будут вспоминать как мучителей, абьюзеров и просто мудаков (в зависимости от богатства лексикона рассказывающего), — все они точно так же любили и страдали, как и те, кто с ужасом и содроганием вспоминают этот период жизни. Только их любовь выражалась вот так. Как тот ребенок в воде, который пытается выплыть, но на деле только хаотично машет руками, и в итоге его только затягивает глубже на дно. Потому что никто не рождается со знанием техники «баттерфляй».

Любовь без уважения встречается повсеместно. Уважение – это признание равным, цельным и самостоятельным. Я не могу диктовать тебе, как тебе жить, потому что ты такой же человек, как и я.

И что? Родители не любят своих детей? Да большинство из них жизнь готовы отдать за них. Но считают ли они своих трехлеток равными себе? Оставляют ли за собой право решать, как жить этому ребенку, пока он не войдет в положенный возраст?

Любят ли собачники своих собак? Уважают ли их как личностей?
Любит ли деревенская бабушка свою корову? Помешает ли ей это пустить ее на мясо?

Понимаете, ужас в том, что почти все мы так или иначе затронуты патриархальными схемами мышления. А в них женщина – она скорее вот это. Она скорее ребенок, которого нужно беречь и воспитывать, домашнее животное, которое нужно баловать, корова, которой нужна ласка.

А уважение в таких схемах часто строится на страхе. Я тебя уважаю, потому что ты сильнее. А любить и бояться одновременно получается только у очень поломанных людей. И люди эти обычно – женщины.

Поэтому если у нас за окном не Стокгольм и не десятки лет борьбы за всеобщее равенство, права человека и всю эту вот гомосятину, то есть вероятность, что там так никуда и не убранная патриархальная свалка. А в ней женщину можно или любить, или уважать. Вместе не получается – вместе несущая стена конструкции рушится.

А любить можно по-разному. И врать, чтобы нежную детскую психику не рушить, и дрессировать, чтобы было удобнее, и, в конце концов, и на мясокомбинат сдать, если времена совсем тугие.

Любовь без уважения она такая. И тоже очень сильная. И случается с кем попало.

Одоната Ветер