Здесь будет интересно!!!

Жизнь у Федоры Акакиевны не задалась с самого детства. Ей и без отчества жилось не сладко. Догадались же родители, не к ночи будь помянуты, в 80-х годах 20-го века назвать девочку в большом городе таким именем! Детвора изощрялась как могла! "Вот за нами вдоль забора скачет бабушка Федора!", - голосили соседские ребятишки, стоило Федоре появиться на улице. "Лучше в поле пропадем, но к Федоре не пойдем!", - орали они, когда Федора честно пыталась наладить отношения, и приглашала в гости. Просто удивительно, как желание поиздеваться над соседской девчонкой мотивировало маленьких засранцев на изучение творчества товарища Чуковского! 

Да что уж говорить про малолетнюю составляющую близлежащих дворов, когда родная мать, которую кстати Федора плохо помнила, частенько с хитрой улыбкой говорила-напевала, когда у дочери случались детские неприятности: "Ой, горе Федоре, горе!". "Сама же назвала, и сама же дразнится", - со злостью думала Федора, и строила планы мести своим обидчикам. 

А уж когда к имени с возрастом присоединилось отчество, то жить стало вообще туго. А между прочим, имена то со значением, что у нее, что у папаши, царствие ему небесное! Федора означает Божий дар, а Акакий, не смотря на смешное неблагозвучное сочетание букв - это беззлобный. Но кого это волновало? Никто наверное даже и знал значения их имен. Да и папенька ее беззлобным то и не был, откуда ему таким быть, если его дразнили похлеще самой Федоры? Видимо в отместку то и ей имя дал, чтоб значит, не одному страдать! 

Федора была бы вполне согласна на мужской вариант своего имени - Федя, но все знакомые старательно выговаривали полное имя-отчество, втихушку посмеиваясь за спиной. От этого ее корежило, и характер формировался соответствующий. С самого садика Федора практиковала такие методы, как стукачество, подставу, сплетни и прочие гадости. 

И все это на фоне ангельской внешности, которой провидение щедро одарило девочку, видимо пытаясь компенсировать душевные невзгоды. 

- Валвала Болисовна, - опуская невинные голубые глазки на фарфоровом личике, обрамленном густыми льняными локонами, шептала Федора нянечке, зверски шепелявя, и старательно отмыв предварительно руки, - а Вофка все какаски из голска по стенке лазмазал! 

И с ехидной улыбочкой наблюдала за Вовкой, отстаивающим в углу за ее проделку. 

- ТетьМарина, - - вы не думайте, я вашей Люде говорила, что вы ее ругать будете за то, что после школы не сразу домой пошла! Ой, а вы что, не знали??? Аааа, вы на работе были!... 

А потом слушала под Людкиными окнами, как та, плача, пыталась оправдаться. И только Федора знала, что оправдываться то не за что. 

Маме она жаловалась на папу, что он съел ее мороженое, папе рассказывала, как его бабушка называет, когда он этого не слышит, а бабушке плакалась в объемную мягкую грудь, что ее мама ремнем избила за крошки на столе. 

И с триумфом наблюдала за их скандалами. "А будут знать, как меня обзывать! А эти, которые папа с мамой, пусть получают! Горе я их? Ну вот, пусть и плачут от горя!" 

Так и жила, как ядовитый плющ, жаля всех, кто пытался прикоснуться, и опутывая тех, кому не повезло оказаться рядом. Ни родных и близких, ни детей и любимого. Соседям под дверь ссыпала мусор, наметенный в подъезде, девчонкам в коротких юбчонках шептала вслед ядовито "Шлюшенции!" 

И чтобы уж совсем ей было несладко, в 37 лет еще и забеременела. Ну а что вы удивляетесь? Хоть и злобная, но все же женщина же была! Для удовлетворения потребностей абсолютно не надо быть белым ангелочком. Получила, что хотела, а потом еще можно и яду подпустить, и всем рассказать, какая у него ТАМ пипеточка. Прям одним выстрелом двух зайцев - бабах! 

И тут на тебе! Да еще и спохватилась поздно, и врач в женской консультации сказала: "Какой вам аборт на восемнадцатой неделе??? Где вы раньше то были?" 
Где была, где была! Да не до этого ей было! Она планы мести Жоре строила! 

Пришлось вынашивать ребенка. На узи сказали - девочка. И дали посмотреть на комочек с тоненькими ручками-ножками, и удары сердечка послушать дали. Странно, но к тому моменту, когда подошло время рожать, она уже не испытывала к дочке злобных чувств. А когда лежа на родильном столе, услышала резкий захлебывающийся крик, сердце почему то зашлось от нежности. И она, неожиданно для себя, решила, что назовет дочку Любой. 

Любаша, Любовь Георгиевна! Вот так, не смешно, а наоборот, победно и ласково, чтобы не за что было шпынять ее доченьку, чтобы произнося ее имя, люди думали о хорошем, светлом и вечном! И тогда, она была уверена, жизнь у ее дочери будет не похожа не тот сгусток зла и обид, в котором всю жизнь прожила она. 

Мамы, папы, задумайтесь, прежде чем дать ребенку вычурное, витиеватое, не модное в данное время имя, ему же с этим именем жить! 

Ведь как вы лодку назовете, так она и поплывет! 

Автор: Светлана Кузнецова