Друзья дали телефон, посмотри мол что за квартира продается. Хозяин Василий назначил аудиенцию , но в указанное время трубку никто не взял. И спустя час. И спустя три. Потом Василий очень удивился, отчего я шумлю, и резонно перебил - Так я же со смены, я же спал!
Возразить стало нечего.
Василий дал адрес в старой, волшебной части Питера. Четверть часа я честно бродил вокруг дома и по двору, но не обнаружил нужного номера квартиры. Пришлось звонить на сотовый. Василий вышел под снег в майке, трениках и шлепанцах, тощий, мелкий, веселый, и задорно объяснил - А зачем номер квартиры на подъезде, когда свои и так знают?
Возразить стало нечего.
Поднялись наверх. В 56-ти метрах старого фонда Василий выковырял все, включая полы, и потолки.
- Здесь я немножко недоделал окно, - вздохнул он, указав на громадную выдолбленную дыру в кирпиче, примерно метр на полтора! Из стены толщиной кирпичей в пять, он успел вынуть в глубину три. Я испугался.
- Окно будет прекрасное, солнечное, - от удовольствия зажмурился Вася, - Вот щас спустимся в соседний двор, я покажу, как красиво будет! Там на шесть этажей - голая некрасивая стена, а будет мое большое окно, здорово, да?
- Эээ, а вдруг не разрешат? - оробел я.
- Да ерунда, куда денутся, ну может малость оштрафуют, но там же двор, зато на восток окно будет, светло-то как станет, ты понял?!
Возразить стало нечего.
- А здесь я сделал камин, - Василий обнял громадную пузатую конструкцию, облепленную осколками стекла в стиле Гауди, - Вон соседи удивляются, как это они в свитерах, а в майке вечно! А я затоплю зимой - красота...
- Ээээ, но ведь с 1956 года в Ленинграде запрещено печное отопление, - несмело напомнил я, - И кроме того...как вы врезались в дымоходы? А вдруг они забиты за полвека? Ведь дым пойдет к соседям выше!!!
- А я прочистил, - солнечно улыбнулся Вася, - Забрался на крышу и пробил. Я ведь печник. Да подумаешь, кто заметит?! Зато и мне и наверху людям тепло!
Возразить стало нечего.
Посреди в хлам разбитой комнаты, прямо на перекрытиях, стоял недоделанный, облитый цементом бассейн примерно 2 на 1.5, и второй унитаз.
- А вам разве разрешили перепланировку? - ужаснулся я, - И перенос мокрого места над соседями?!
- А у меня жена и ребенок, нам нужен второй санузел, - разъяснил Василий, - И я обещал дочке бассейн построить. Жаль, деньги кончились. Ну ничего, эту хату продам, уедем в таунхаус, я там ей в земле большой бассейн вырою!
Возразить стало нечего.
Вышли во двор. Я весь в шарфах и сапогах, Василий в майке и шлепках на босу ногу.
- Смотри, видишь забор, - похвастал Вася, - А за ним видишь сквер? А я взял в том году, и забор туда в сквер отодвинул на полтора метра, а здесь заасфальтировал, у нас во дворе. Теперь вон как удобно, парковка у всех, машины помещаются, а было тесно...Здорово, да?
Я ощутил некоторое головокружение. Впервые я встретил человека, который, ни у кого не спросив, запросто вырыл из земли метров пятнадцать железной ограды, и отодвинул на полтора метра городской сквер.
- Но они же...жилконтора, геодезисты, строительный комитет...кто-то ведь заметит же?! - в страхе предположил я.
- Да наплевать, - отмахнулся Василий, - Зато смотри, людям-то, людям то как хорошо! Я же строитель, я вижу, как надо.
Возразить стало нечего.
Он проводил меня через подворотню на проспект.
- Вишь дурни что натворили, - добродушно посетовал Вася, - Была напротив дома прерывистая, а теперь дурак какой-то двойную сплошную нарисовал. А нам всем как теперь неудобно, только направо, до перекрестка, и только там разворот!! А я же таксист. Эх...
Я посмотрел на Василия сбоку, и впервые задумался, сколько ему лет. Может 30, а может 50. Как у вечных чудиков В.Шукшина. Я поглядел на него, и вдруг понял, что не надо ни смеяться, ни бояться. Захочет сделать добро всем соседям - выйдет ночью, и нарисует снова прерывистую линию.
И окно продолбит. И второй выход на черную лестницу. И бассейн. А может поймают, и попытаются оштрафовать. Только ничего не выйдет, денег у него нет. Может даже посадят. Отсидит, но не изменится.
Потому что невозможно изменить Настоящего Русского Богатыря. Он покивает, проголосует, а после сделает по-своему.
И возразить ему нечего. Что бы вы там не делали, какие бы законы не принимали, какие бы запреты не вывешивали.
Виталий Сертаков |