У меня есть один незакрытый гендерный гештальт - меня никогда не звали замуж. Ну вот прямо чтобы посконно, старообрядно чтобы.
Колени, кольцо, все рыдают, непременно от сбычи чьих-то мечт, а не как обычно.
Чтобы я такая: охосподи, радость-то какая. Я подумаю.
И подумала - секунды три, кто ж таким разбрасывается. И заплакала, потому что замуж не хотела никогда, но тут - куда деваться, когда человек марает штаны в сложных позах. А у него, может быть, спина болит, или чего хуже - мозг. Да сто процентов, такое мне предлагать, камикадзе.
А потом он плачет - от осознания и перспектив, ура - такой сектор приз. Наконец-то, наконец-то он нашел ту самую, которая срежет ему свободу под самый корешок, выест мозжечок чайной ложечкой, запьет все кровью. Но строго по любви и по согласию - есть свидетели и того и другого.
А потом плачут все остальные - птички, собачки, рыбки в аквариуме, кошечки - они как-то особенно.
И мы рука об руку идём выбирать мне белое платье. Платья белого у меня, кстати, тоже не было никогда.
Хотя...я ж купила себе в прошлом году одно. Красивое. Когда надевала, так и подумала - в нем-то я замуж и пойду. Висит, ждёт своего часа, истлевает.
И торт хочу.
И брачную ночь .
Брачной ночи у меня тоже не было. Ларс фон Триер был, а брачной ночи не случилось.
Такие вот, Космос, у меня планы.
Тебе страшно? Мне уже нет.
Полина Иголкина |