Здесь будет интересно!!!

Однажды сидели мы в баре ленинградского Дома кино с милым и добрым Женей Татарским, режиссёром бессмертных фильмов «Золотая мина», «Колье Шарлотты» и «Приключения принца Флоризеля».
У нас у обоих было плохое настроение: я была в очередной ссоре с Павловым, а почему было плохое настроение у Жени – я тогда еще не знала. Но водки мы с ним решили выпить, а что?
Помимо того, что Женя был хорошим человеком и режиссером, Женя еще был сыном главного технолога знаменитого ленинградского кафе «Север» – то есть, обладал связями в Ленинграде уровня «Бог». Но и у него бывали неприятности, как у всех людей.
В тот конкретный момент у него мальчика призвали в армию, и отмазать мальчика не удалось, несмотря на все связи, потому что мальчик сам хотел в армию и сам пришёл в военкомат.
Но это уже была старая новость, Женя её уже пережил.
Я жаловалась:
– Вот вы все считаете, будто это я – баба Яга на метле, рассекающая по ночам над Петропавловкой, а на самом деле я – тихий гудок в тумане, уютная домашняя женщина, жена и мать. А тот, кто кажется вам добрым интеллигентным человеком с ресничками до подбородка и мягким нравом, на самом деле – варвар, деспот и тиран.
Женя задумчиво произнёс:
– Да-да, тихий еврейский мальчик…
– Почему это – еврейский? – удивилась я. – В принципе, я не против. Но с какой стати Павлов – тихий еврейский мальчик?
Женя очнулся от своих горестных раздумий и сказал:
– Да это я про своего, не про твоего…
Оказывается, в минувшие выходные Женя затарился парой тонн съестного и сладкого, усадил рядом с собой на сиденье автомобиля жену, и поехали они во Псков, где служил ребенок: проведать и подкормить сыночка.
Делали они это уже не в первый раз, с начальником части у них уже установились отношения, поэтому Женя был очень удивлён, что начальник не встретил его лично, как обычно, а ждал его мрачный молодой лейтенант, который сказал, что, мол, супруга Евгения Марковича пусть немного обождёт в авто, а Евгения Марковича начальник ждёт неподалёку от казармы.
Начальник, правда, ждал, и сразу начал с упрёков.
– Эх, Евгений Маркович, я ведь со всей душой, думал, тихий еврейский мальчик – в очочках, думал, сын известного человека, думал, присмотреть и защитить от наших оглоедов. Что ж, Евгений Маркович, вы меня не предупредили? Нехорошо-то как получилось. Теперь на губу его – а как?
Тихий еврейский мальчик в очочках безмятежно сидел под большим высоким деревом. Увидев приближающегося начальника в компании отца, он зычным командным голосом рявкнул куда-то в крону дерева:
– Ну?!
В кроне дерева шесть пар рук изобразили хлопанье крыльев и начали в шесть глоток куковать: «ку-ку, ку-ку, ку-ку».
Женя не предупредил начальника, что сынок его был перворазрядник по боксу и еще какому-то боевому искусству. Но когда гордые дети гор, служившие вместе с тихим еврейским мальчиком, попытались перед увольнением испортить ему нарядную парадную форму и слегка подправить фейс, он загнал их – всех шестерых – на дерево и стал обучать кукованию.
Сейчас сын сидел на губе, а папа был очень озабочен вопросом, в какую бы часть под Ленинградом перевести ребенка от греха подальше.
Мы с Женей вздохнули, и, накатив по рюмашке, сошлись во мнении, что никогда не следует делать выводы о человеке по первому впечатлению.

 Ирина Павлова