В детстве я часто жила у бабушки с дедушкой. Мне было лет пять, когда меня страшно заинтересовали слова, которые я часто слышала от них: "Надо встать досвита." Ударение в слове "досвита" падало на первый слог.
Мучилась я долго, ничего придумать не смогла и попросила дедушку объяснить мне, кто этот таинственный "досвит". Он долго смеялся, а потом сказал, что это означает встать до рассвета. Тут же возник второй вопрос: "Что такое рассвет?"
Все дело в том, что окна в моей спальне на ночь закрывались ставнями. Чтобы ребенку солнце спать не мешало. И ребенок спал. Иногда и до одиннадцати утра. А тут оказалось, что есть какой-то таинственный рассвет, о котором все знают, а я не знаю.
И я стала каждый день уговаривать дедушку, чтобы он показал мне рассвет. С бабушкой разговаривать на эту тему было бесполезно. Ответ всегда был один: "Не морочь голову!"
И я уговорила его! Но дедушка честно предупредил, что разбудит меня рано. Очень рано. Я была согласна на все, ведь меня ждал рассвет!
На следующее утро дед, как и обещал, разбудил меня очень рано. Мы сели на порог, дедушка укрыл меня полой своей меховой безрукавки и сказал, куда нужно смотреть. Бабушка пошла доить корову, сказав по пути: "Что малый, что старый, прости, Господи, оба дурные!"
И вот я сижу, смотрю на восток почти не мигая (а вдруг пропущу!), в тишине слышно, как звонко струйки молока разговаривают с ведром, под стрехой закопошились в многочисленных гнездах воробьи. Их так много, что кажется, это не воробьи, а рой пчел. Только очень больших.
И вдруг что-то на небосклоне меняется! Нежно розовеют облака, все вокруг светлеет. Там, за горизонтом, что-то происходит! Что-то очень необычное!
И вдруг откуда-то всплывает огромный медно-красный диск несказанной красоты! От восторга я почти не могу говорить и только шепчу:
- Дедушка, что это?!
- Это Солнце, Веруня!
Бабушка уже подоила корову и наливает мне в кружку парного молока. А я не люблю парное молоко, мне кажется, что оно живое. Не могу его пить. До сих пор не могу.
Но чашка... Она была большая, с толстыми стенками и ручкой, похожей на половинку толстого бублика. По белому фону были разбросаны редкие ягоды и листья земляники. Из такой красавицы можно было и молоко ненавистное выпить.
Уже давно нет дедушки и бабушки. Нет того дома, где они жили. Ничего нет... А в памяти остался восход, подаренный мне дедом, и чашка...
|