Жил-был в XVII веке в Империи Великих Моголов падишах Джахангир — мужчина жесткий и суровый. Тот самый, который решил везде утвердить ислам. В процессе утверждения случился заговор против Джахангира, но падишах его вовремя разоблачил, и безжалостно врагов запиздил. А их женщин забрал в рабство. Так в гареме появилась 30-летняя красавица персиянка Мехруниса, жена одного из мятежников.
Сидит она в гареме год, сидит два, три, четыре. Кормят на убой, но никто не трахает. Мехруниса задумалась: так можно разжиреть, и всю жизнь просидеть. Баб-то куча, когда до нее очередь дойдет?
Джахангир раз в году проводил одну и ту же игру в базар. Ставил баб за прилавки, ходил от одной к другой, и типа торговался, а на самом деле флиртовал. Хотя не понимаю, нахер он флиртовал в собственном гареме. Ролевые игры, видимо. На четвертый год Мехруниса взяла ситуацию в свои руки. Встала за прилавок, и как давай орать:
— Ай, подходи, смотри, какой товар — сладкий, как дыня, нежный, как персик! — И сиськами так трясет со значением.
Джахангир подходит:
— Что продаешь, красавица?
— Зеленого носорога. — выдает она.
Падишаху интересно стало, он указал на Мехрунису, чтоб ее в опочивальню привели. Уж не знаю, чо она там делала (хотя догадываюсь), но вскоре сыграли свадьбу. Джахангир втрескался по уши, и был от жены в таком восторге, что дал ей имя Нур Джахан — Свет Мира.
И все бы хорошо, но дама опять задумалась. Она вообще задумчивая была. Ну любит ее падишах. Но гарем-то никуда не делся — сидят, накрашенные суки в шелках, ждут своего момента. А ну завтра муж другую бабу присмотрит? Можно бы, конечно, угондонить всех баб в гареме, но дело это долгое, утомительное, и в итоге хули толку? Других надарят.
Вот она и говорит Джахангиру:
— О соловей моей печени, хочешь, чтоб я была еще красивее?
— Нахер надо, о роза моих гениталий, — отвечает муж. — Мне и так нормально.
— Нет, вот ты попробуй, о услада моего организма, — и подает ему чашку спирта двойной очистки. Не знаю, где взяла. Видимо, самогонный аппарат на коленке запиздюрила.
— Мне нельзя, я мусульманин, о прекрасная, — пугается Джахангир.
— Ай, мы никому не скажем! — уговаривает Нур Джахан. — Пей, если любишь, ёб твою мать, о рулевой сердца моего.
Короче, уговорила. Выпил падишах, сидит, задыхается, звездочки в глазах считает.
— Ну, как я теперь, о алмаз моих сосцов? — спрашивает жена.
— О, пиздец ты гурия!
— Ага. На-ка вот еще выпей, о хэдлайнер нашей империи.
Джахангиру понравилось, выпил еще чашку.
— Теперь что видишь, о божественный Президент?
А у падишаха в глазах с непривычки раздвоилось, растроилось.
— Вижу дохуя гурий, — говорит.
Дохуя гурий Нур Джахан не устроило. Вдруг муж в гарем в их поисках пойдет? Потому она и предлагает:
— На-ка, дунь, о шашлык моего существования, — и подает ему трубку с опиумом. Ну падишаху уже все похуй после спирта, покурил, лежит, тащится.
— Теперь что видишь, о непревзойденный? — спрашивает Нур Джахан.
— Зеленого носорога в бикини, — отвечает падишах.
— Вот и заебись, о бля, — обрадовалась жена.
С тех пор Джахангир в гарем ни ногой, ни тем более другими частями тела. Ясно, там зеленых носорогов не показывают. Бабы на стенку лезут от неудовлетворенности, а падишах у Нур Джахан лежит, в день по двадцать чашек спирта выпивает и опиум курит. Хуй знает, как он на такой диете кони не двинул.
Между тем Нур Джахан все дела государства к рукам прибрала, и спрашивает:
— Повелитель, можно я свою маму с родственниками приглашу? Будем тут потихоньку страной управлять, чтоб ты, о великий, ручек не марал.
— Да делайте, чо хотите, только отъебитесь, — отвечает падишах, глотая спирт.
Ну жена своих родственников министрами назначила, сама взяла титул падишах-бегум, и стала править. Но тут до нее дошло, что наследника она так и не родила. Помрет падишах, ее тут же и выкинут. Нур Джахан опять задумалась, говорит:
— О плов моего желудка, давай детей делать.
— Не, — говорит Джахангир. — Мне зеленый носорог не позволяет.
А уже совсем плохой был, не только зеленого носорога видел, но и белочку.
Тут война, все наследники Джахангира давай друг друга пиздить за престол. Нур Джахан испугалась: загнется муж, ей точно башку снесут, так она всех своим феминизмом заебала. Давай звонить в реабилитационную клинику для наркоманов. Но вспомнила, что ни телефон, ни клинику еще не изобрели. Изобрели только наркоманов.
Ну и пиздец. Джахангир благополучно ластами щелкнул в обнимку с зеленым носорогом, а Нур Джахан осталась с виртуальным хуем. Сослали ее в провинцию, там и сидела, как дура, пока не померла от старости.
Мораль: иногда слишком хитровыебанные бабы наебывают сами себя. Да и хер с ним, ходил бы падишах в гарем — чо, убыло бы от него, что ли? А то ни себе, ни людям. )))
Диана Удовиченко
|