16:01 Сказка о Ведьме | |
Не все женщины - ведьмы, но все ведьмы - женщины... Вечерами Ведьма зажигала огонь в камине, устраивалась в большом кресле со ступкой в руках и беседовала со своими питомцами. -… я ведь не всегда была такой, – говорила она, растирая сухие травы в порошок. – И я когда-то умела смеяться. А как любили мой смех мужчины! Они говорили, что подобен он звону серебряного колокольчика. Голос мой сравнивали они с журчанием лесного ручейка. Только давно это было…» -Мррр – кот запрыгнул на колени Ведьмы и настойчиво посмотрел ей в глаза. – Что такое? Ты хочешь, что бы я рассказала тебе о том времени? – спросила старуха. Вместо ответа, кот устроился поудобнее и заурчал. Филин ухнул со своего насеста. – Ну хорошо, торопиться нам все равно некуда. Я расскажу вам все. «В дни беззаботной юности была я бедной пастушкой. Правда бедности своей я не ощущала. Ведь у меня было небо над головой, луговая трава под ногами и друг. Он был таким же пастушком, как и я. Днем мы вместе пасли овец, а вечерами сидели у костра и мечтали. Мы говорили друг другу, как уедем вместе в дальние страны, повидаем весь мир. А после построим домик на берегу моря и будем жить в нем долго и счастливо. Но в год, когда минула моя четырнадцатая весна, я стала замечать как меняется все кругом. Под звездным небом мне вдруг стало холодно, простая пища казалась пресной. На самом деле менялась я. Я видела, как смотрят на меня молодые парни, гордыня отравляла мою душу. Мне нравилось быть в центре внимания на городских праздниках, нравились завистливые взгляды других девушек. Все меньше хотелось мне тихих вечеров с пастушком, все чаще проводила я время в шумных компаниях. И вот однажды произошло то, что и должно было случиться. Моим сердцем завладел бродячий певец. Я сбежала с ним из родительского дома. Целое лето я была счастлива. Но вскоре он бросил меня одну, в незнакомом городе, и исчез с очередной наивной дурочкой. Не скажу, что это разбило мне сердце. Может только откололся маленький кусочек. Возвращаться домой с позором мне совсем не хотелось. Я развлекала людей жонглированием на городской площади и на постоялых дворах, пока не встретила однажды молодого стражника. Он позвал меня в свой дом и несколько месяцев мы жили как муж и жена. Он любил меня, заботился обо мне. Но моему неспокойному сердцу было нестерпимо скучно рядом с ним. Я знала, что причиню парню боль, но это меня не остановило. А может я просто боялась, что он поступит со мной так же, как бард, выгонит из дому, когда я наскучу ему? И я ушла, оставив на память кусочек своего сердца. Но одна я была совсем недолго. Вскоре я встретила бравого моряка. Он смотрел на меня, как не смотрел ни один мужчина до него. Он звал меня своей русалкой. Он уходил в море на месяц или более, а я ждала его. Но меня это совсем не огорчало. Потому что месяц ожидания сменялся неделей жизни, яркой, веселой. И как же больно было узнать, что такие русалки у него в каждом порту! Так больно, как будто оторвали кусочек сердца! Много было еще мужчин в моей жизни. Кто-то причинял боль мне, кому-то причиняла боль я. Я помню их всех, потому что у каждого оставалась частичка моего сердца. Пока однажды ничего не осталось. Я растеряла свое сердце, а вместе с ним и вкус к жизни. Я больше не верила мужчинам. Я перестала смеяться и даже звук собственного голоса стал мне противен…» Грохот за дверью прервал рассказ Ведьмы. Стряхнув кота с колен, она не спеша пошла открывать, бояться ей было некого. На пороге лежал мужчина. – Помоги, – прохрипел он и потерял сознание. Кряхтя и ворча себе под нос, старуха с трудом подтащила нежданного гостя к очагу. В неровном свете она смогла рассмотреть лицо раненого – это был Охотник. Так же, как и Ведьма, он жил отшельником в лесу. Расстегнув пропитанную кровью куртку, женщина обнаружила в боку мужчины рваную рану. На рассвете Охотник со стоном открыл глаза. Он лежал на полу возле очага, укрытый одеялом. Его рана была умело перевязана. Рядом, на низкой табуретке сидела Ведьма и что-то помешивала в котелке. – Спасибо тебе, – сказал Охотник, – Помоги мне встать и я пойду. С помощью Ведьмы мужчина встал на ноги, сделал пару шагов, но вдруг комната поплыла у него перед глазами. Он пошатнулся и стал оседать на пол. Тяжело вздохнув, Ведьма подхватила его за талию и помогла подойти к кровати. – Кажется я переоценил себя, – пробормотал Охотник. – Боюсь, что несколько дней не смогу самостоятельно передвигаться. Разреши остаться у тебя. Я заплачу. Ничего не ответив, Ведьма помогла устроиться ему поудобнее и подала кружку с водой. В этот момент рукав ее платья соскользнул до локтя, оголив руку. Совсем не старческую руку. Охотник удивленно перевел взгляд на лицо женщины, но не увидел ничего, кроме насмешливых глаз, глядевших на него из под длинных спутанных волос. – Сколько тебе лет? – спросил он. Но Ведьма лишь замотала головой. – Тебе нужно поесть, – сказала она сиплым голосом. – Чашку бульона ты вполне осилишь. -Прости, что стесняю тебя. Я уйду сразу, как только достаточно окрепну. – Конечно, – усмехнулась Ведьма, – именно так и будет. Наверное, это единственное в чем я не сомневаюсь. – А люди говорят, что ты немая. Почему? И почему живешь здесь совсем одна? Где твоя семья? Откуда ты родом? – Слишком много вопросов, – прервала его Ведьма. – Не трать силы. Лучше поешь, я помогу тебе. Она кормила с ложки этого большого сильного мужчину и почему-то улыбалась. Она совсем забыла, как это может быть приятно, заботится о ком то. – Вкусно, – пробормотал Охотник. – Я съел бы еще, но очень хочу спать. – Конечно. Спи… Ведьма стояла рядом с кроватью, смотрела на спящего мужчину и вдруг испуганно вскрикнула, почувствовав толчок в груди. Старый филин насмешливо заухал. – Молчи, глупая птица! Глупости все это. Ничего не осталось от моего сердца. Нечему больше биться в моей груди. Неспешно текло время в маленьком домике на опушке леса. Днем Ведьма хлопотала по хозяйству, работала в огороде, ухаживала за Охотником. А вечерами она, как прежде, устраивалась в своем кресле со ступкой в руках. Но впервые за долгое время беседовала не со своими питомцами, а с живым человеком. Все привычнее становился для нее звук собственного голоса, все задушевнее становились беседы. В скором времени съестные запасы, рассчитанные на одного человека, подошли к концу. Пришлось Ведьме отправиться на рынок. Она шла по улицам городка, погруженная в свои мысли, и совершенно не замечала того, что происходит вокруг. Не видела удивленных взглядов горожан, смотрящих ей в след, не слышала перешептываний кумушек за ее спиной. Невдомек было Ведьме, что всполошила она сонный городок своим появлением. А все потому, что не узнавали ее жители. Вроде все тот же черный плащ, тот же капюшон, надвинутый на глаза. Но куда подевалась тяжелая походка, сутулые плечи? Глядя на горделивую осанку Ведьмы, устыдилась бы даже королева! И не шла она по улице, а словно парила над брусчаткой. Долго еще потом люди судачили о Ведьме и гадали, в чем же причина таких перемен? Через пару недель Охотник окреп настолько, что мог помыться. Ведьма согрела несколько ведер воды и наполнила ими лохань, стоящую у очага. Уверенными движениями она сняла с мужчины одежду и помогла ему забраться в воду. – Слушая, Ведьма, мне все как то неловко. Я не могу оставаться абсолютно голым, когда ты одета. Может ты хотя бы платье снимешь? В ответ женщина лишь сверкнула глазами и продолжила тереть ему спину. Вскоре ей самой стало жарко. От пара одежда намокла, стала тяжелой и сковывала движения. Ведьма со злостью швырнула мочалку в воду и под тихий смех Охотника начала стаскивать с себя платье. Но в тот момент, когда она осталась в одной рубахе, мужчина замолчал. На фоне огня в очаге отчетливо был виден силуэт её тела – стройные ноги, узкая талия. Жаль только, что спутанные волосы полностью скрывали лицо. – Откроешь рот еще шире и нахлебаешься воды, в которой сидишь, – усмехнулась Ведьма. Женщина помогла Охотнику домыться и уложила его в постель. Утомленный купанием, он уснул почти мгновенно. Решив сразу вылить воду, Ведьма вернулась к лоханке, но вдруг случайно поймала свое отражение в стекле окна. Замерев от неожиданности, она долго вглядывалась в смутный силуэт. Потом начала крутиться, разглядывая себя со всех сторон. Она оттягивала рубаху, поворачивалась то так, то этак, но в черном квадрате окна сложно было что-то рассмотреть. Тогда Ведьма скинула рубаху и наклонилась над лоханкой. Только и на поверхности воды она тоже ничего не смогла разглядеть, кроме копны черных спутанных волос. Неуверенными движениями женщина убрала волосы с лица и вновь посмотрела в воду. Оттуда на нее внимательно смотрела незнакомка. Может уже и немолодая, но безусловно еще красивая. Большие черные глаза с тревогой и испугом вглядывались в забытые черты. Под одобрительным взглядом кота, Ведьма опорожнила лоханку и вновь наполнила ее. Немного подумав, добавила в воду ароматных трав. Лежа в душистой горячей воде, женщина по очереди поднимала то руку, то ногу, рассматривала свое тело так, как будто видела его впервые. Она тщательно вымыла голову и нанесла на волосы масло лаванды. Закончив с мытьем, Ведьма достала со дна сундука невесть как сохранившуюся рубашку из тонкого льна. – Ну и как я выгляжу? – спросила она у филина и кота. Старая птица только ухнула из своего угла, а кот спрыгнул с кресла, потерся о ноги хозяйки и лбом слегка подтолкнул ее в сторону кровати. – Ты думаешь? – Ведьма от волнения закусила губу. Вместо ответа кот толкнул ее снова. Неуверенными шагами ведьма подошла к кровати. Охотник крепко спал, лежа на спине и по-детски раскинув руки. Задержав дыхание, как перед прыжком в холодную воду, Ведьма забралась под одеяло и сжалась в комочек, ожидая, что Охотник проснется и вытолкает ее. Но мужчина, не просыпаясь, заключил ее в объятия и зарылся лицом в душистые волосы. Спустя несколько минут она тоже смогла уснуть. Первое, что увидела Ведьма, открыв утром глаза, был смеющийся взгляд Охотника. – Доброе утро, Ве… Ве-ведь ты хорошо спала, милая? В домике раздался звук серебряного колокольчика. То счастливо смеялась Ведунья. natalia | |
|
| |
| Всего комментариев: 0 | |