Здесь будет интересно!!!

Субботний утр 

… какой это кайфец, проснуться в субботу утром самому. Ни от писканья телефонного будильника, ни от, еще хуже, звонка; ни от топота детей. Не, детей люблю и обожаю, этих солнышек. Но как в той присказке – что гостям рады два раза; когда приходят и когда… )) ага… 

И ещё раз: какой это кайфец проснуться в субботу утром самому. Проснуться оттого, что открыл глаза. Тихо прислушаться к сопению рядом. Посмотреть – кто там? Шучу)))))). Там спит любимая. (А я вчера из-за девушки подрался. С кем? С женой). Выползаю из под одеяла, чтобы не побеспокоить и не разбудить. И поскрипываю, твою мать, хваленная дубовая паркетная доска, выхожу из спальни. Шлеп-шлеп босыми ногами по теплому полу муррр… в кухню. Вы представляете, какая тишина в субботу утром в доме. Неа. Вам, не понять, Вы не любили. Все. ВСЕ. Уловили?? Все спят. Все трое детей. Любимая жена и …уважаемая теща. Все спят. В доме такая тишина, какая, наверное, бывает только перед взрывом. Который вскоре последует. Сначала с третьего этажа скатиться сын, с криками. Затем подтянется средняя дочка, с вопросами. Ну, а затем начнет колготиться все население этого небольшого ада, пардон, рая. 

Но пока. Боже мой. Как я ценю такие минуты. Вот если бы курил, то вышел бы на лоджию, и … 

Помните анекдот про поручика Ржевского. Когда он рано утром просыпается в своем домике в деревне. Выходит на террасу. Рано. Утро. Еще пока вяло чирикают птички, жаворонок вьется в вышине. Солнышко, так нежно и робко начинает распечатывать сонное лицо. И вот растрогавшийся поручик глубоко вздыхает и сентиментально произносит: боже, какая благодать…. Мать-мать-мать привычно отозвалось эхо. 

Вот… а, ну вышел бы я на лоджию и, затянувшись всеми своими литрами легких, закурил. Ну поскольку не курю, вышел так. Зябко поежился. Мда. И обратно на кухню. Оттаял на теплом полу ножки и нырнул в тапочки. Посетил место помойки рук. Это очень важно и приятно. В тишине, пожурчать водичкой в кранике..) 

Кухня. Кто тебя усеял. Начинаем. СМАК – отстой. У нас всё от души и для души и тела. В кофеварку, каюсь, в турке не варю; раз, два…семь ложечек кофе. Воды до уровня. Тырк, включили. А между тем. Плиту – щелк. Сковородку с толстым-толстым дном туда. (Коля, а чего у тебя все сковородки без ручек? А у меня, Вася, жена теннисистка). Чутка масла в серединку. Доску разделочную – одна штука – на стол. Из холодильника бекон. В правую руку нож. И – раз-раз-раз. Кромсаю его, безжалостно и остервенело. И в сковородку его. Жутко холестерично, но очень вкусно. (Фоменко, вроде, сказал: «Почему всё, что приятно и вкусно – либо высококалорийно, либо безнравственно?».) И бекон начинает выпускать жирок, кукожиться и скручиваться. А в это время на доске – помидорки мелкие, дык-дык-дык. И на сковородку, туда в «…кипящую лаву любви..». И чуть соли. И чуть перца. Но это все из мельницы, чтоба вкуснятнее было. Крышкой не накрываю, чтобы не тушилось, а жарилось. Яйца из холодильника, под воду, потом стряхнул. Воду на пол, не яйца. И тяжелым ножом – хрясь пополам. И на сковородку. И так несколько итераций. И опять – чуть соли, чуть перца. Ага, из мельницы. И пока все это доходит до «…нужной кондиции…». Апельсины пополам и прессом в стакан, прессом – это такое устройство. Это не своим животом. 6 стаканов. Как на подбор, гусаррры. «…нам попугай кричал…» забыл я чего он кричал. А – заливисто. Как соловей, блин. Так. А теперь – черный хлеб грубого помола, или попека; и булки. И это все в тостер. О чудо. 

Так – кофе капает, в сковородке всё доходит, сок стоит вытянувшись во фрунт; тостер выжигает влагу (как хороший массажист); ага – чайник – щелк. Тарелки на стол пирамидой, приборы – кучей, чашки – аккуратно. И зычно, от души – орёшь на весь дом: рота подъём, приступить к приёму пищи. 

Как я люблю субботнее утро, эти мгновения тишины и покоя. 

 Уткин Александр