Работу свою я люблю. Среди поздравительных открыток, подаренных мне студентами, любимая у меня - полученная на день рождения в первый год работы: "Дорогой брибодаватель! Пиздавляем Вас, мадам Вашу мать!"
Занятие по фонетике. На доске - известное с детства: "Шла Саша по шоссе и сосала сушку". Студенты - шесть китайцев и один турок, пробуют повторить.
У турка со свистящими и шипящими никаких проблем, быстро освобождается и роется в словаре.
Китайцы худо-бедно тоже справляются с любительницей сушек. Но особенность их менталитета - всему нужен буквальный перевод.
- Что это - "сосала"? - спрашивает одна китаянка.
Турок водит пальцем по страничке словаря и зачитывает вслух:
- Сосать, отсосать, подсосать, высосать!
Изумлённо поднимает брови и уважительно цокает языком.
Это тебе не турецкое "шургум-бургум бердык-кирдык". Это - русский язык.
Зимняя сессия. Огромный, выше двух метров, чернокожий студент сдаёт экзамен по языку специальности - география. Стоит перед комиссией у доски с картой мира. Волнуется.
- Болша часта баверхнасти зимыли пакырыта вада. Вадами. Брастите, вадой.
Комиссия понимающе кивает.
- Набрымер, ыздеси накодытса Сивэра-лидавытный акиан.
Африканский гигант водит указкой по верхнему краю карты.
- А скажите... - раздаётся дребезжащий голосок председателя комиссии, пожилой доцентши.
Негр испуганно таращит глаза и замирает.
Старушка-доцент роется в ведомостях.
- Скажите, пожалуйста... - бормочет она, отыскивая имя студента. Находит. Студента зовут Муддака Бартоломэо Мариа Черепанго.
- Скажите, - решает обойтись без имени председатель комиссии. - А почему этот океан называется именно так - Северный Ледовитый океан?
Негр с минуту думает, разглядывая карту, потом переводит свой взгляд на окно. За окном метель. Мрачные январские сумерки. Ночью обещали минус восемнадцать...
Большие, слегка желтоватые глаза печально смотрят на комиссию:
- Бадаму то иму холана. Очин холана...
Нового студента зовут Ван Х..й (Да-да, Вы правильно догадались). Китаец. Третий день в России. На родине учил русский в школе.
Начинаю писать его имя в журнале и останавливаюсь.
- Давайте-ка, мы вам фамилию поменяем. Вернее, имя, - говорю ему. - Чтобы звучало лучше.
Смотрит на меня недоуменно.
- Ну, Хуэй, например. Или Хой. Очень известное, кстати, в России - Хой. Мне нравится.
Парень не соглашается. Мол, нормальное имя и всё тут.
- Нет, я - Х..й. Ван Х..й!
Ну, ладно. Х..й так Х..й.
Записываю его в журнал. Про себя улыбаюсь: "Дожил, батенька. Матерщиной служебные документы мараешь".
Через пару недель Ван Х..й подходит после занятия.
- Преподаватель, извините. Почему милиция смеяться, когда смотреть паспорт?
Объясняю прямо и честно. Ван таращит глаза. В тот же день сходили в учебную часть, переправили имя в студенческом билете и в журнале.
А по паспорту он так Х..ем и остался.
- Как ваша жизнь в общежитии? Что хорошего, что плохого?
Общага у студентов та ещё. Дом аспиранта и студента на улице Шверника. Притон и тараканник. Совсем рядом, кстати, с больницей им. Кащенко.
Студенты - китайцы, люди неприхотливые. Особо не жалуются, некоторые даже довольны.
Берёт слово самая старшая в группе - китаянка лет двадцати пяти, собирается поступать в аспирантуру.
- В общежитии у нас настоящее бл..дство! - с ходу заявляет она.
Чуть не роняю мел. Уж от кого-кого, но от неё не ожидал такого.
"Послышалось", - думаю.
Китаянка внимательно разглядывает меня сквозь стекла узеньких очочков и продолжает:
- Бл..дство - очень важно. Как вы думаете?
Морда лица у неё при этом какая-то суровая. Как на партсобрании.
Всё ясно. Общага она и есть общага. Соседки, русские дуры, научили, а мне расхлёбывать.
Решаю увести её от скользкой темы и задаю отвлекающие вопросы. Нет, упёрлась и талдычит своё: "бл..дство", "бл..дство", "бл..дство"...
Китайцев вообще трудно сдвинуть в нужном тебе направлении. А уж если их на чём-то зациклит - проще смириться.
- Ли Сяо! - говорю ей. - Откуда вы знаете это слово?
Ответ меня обескураживает.
- Из здесь, - и поднимает толстенький карманный словарь. - Вот, "бл..дство".
"Обалдели составители совсем!"
- Можно посмотреть? - беру у неё словарь.
Смотрю.
Отсмеявшись, объявляю следующее занятие уроком по фонетике.
"Братство" в общежитии у них оказалось. Братство.
Китайские проблемы со звуком "Р"... Нет у них в языке такого звука, а в русском, как назло - полно. Вот и получается у них - "тлаботать", "пливет", "блатья"...
Фонетические упражнения студенты, конечно, выполнять не любят - скучно и нудно. А надо. Никто ж не обещал, что будет легко.
Впрочем, кое в чём помочь можно.
Первого апреля захожу в класс и потрясаю номером "МК". На одной из фотографий показываю им толстого усатого мента с дубинкой.
- Слышали о последнем указе президента? - спрашиваю группу.
Не слышали, конечно.
- Теперь, согласно документу, любой человек, не знающий гимн России, будет задержан и даже избит милицией за это. Милиции дали право проверять знание текста гимна. На улицах будут останавливать и спрашивать.
Группа притихла.
- Ну, вам-то бояться нечего, - деланно зеваю. - Вы-то гимн, конечно, знаете. Какие вопросы по домашнему заданию?
Китайцы шушукаются между собой и наперебой начинают кричать:
- Нет, мы не знаем!
- Какой текст?!
- Как петь?
- А вы знаете?
- Скажите нам!
Удрученно качаю головой, сокрушаюсь - как, мол, вы не знаете священного текста? Живёте в стране и не знаете её гимна?!
По их лицам вижу, что напуганы крайне. Уже пожили полгода в Москве, насмотрелись всякого.
Подхожу к доске. Беру мел.
- Записывайте.
Начинаю писать первую приходящую в голову белиберду:
"Россия - крупнейшая, братья, держава!
Да здравствует дружная наша братва!
Прекрасна и прямо, и криво, и справа,
Как дрожжи на траве двора дрова!"
И в таком духе куплетов пять, экспромтом.
- Переводить времени у нас нет. Будем учить наизусть, чтобы в тюрьму не попасть.
Надо было видеть их лица, как они языки ломали. Потели, привставали с мест. Но пели старательно, читали с выражением. Перебивая друг друга. С надеждой на меня поглядывая. Сорок минут - и восемь человек будто с детства самого рычать умели.
Великая вещь - мотивация. Вспомнилась корова из "Особенностей национальной охоты' - 'жить захочешь, не так раскорячишься".
В конце урока поздравил всех с Днём Дурака.
Как-то они не очень порадовались...
Аспирант из Ирана передал через одногрупников записку: "Уважаемый преподаватель! Прошу извините, что сейчас нет на урок. Моя баба приехал из Иран, поэтому мне надо". Иранцы приезжают учиться обычно семьями, поэтому вхожу в положение и не возражаю. Надо так надо. Если бы ко мне баба приехала, я бы тоже на урок не пришёл.
На следующий день спрашиваю:
- Мехди, как ваша жена, нормально долетела?
Оказывается, не жена. Папа приехал.
"Сибаритки". Загадочное слово, которое очень любил один пожилой японец. На старости лет вдруг проникся интересом к России, бросил жену и детей, приехал в Москву. Носил зимой и летом сандалии на босу ногу и жиденькую косичку седых волос на голове.
"У меня сибаритки" - сообщал он каждое утро вахтёру, всем встреченным по пути преподавателям и своей группе.
Вахтеры его не любили. Мало того, что японец пугал непонятными "сибаритками", так он ещё трижды мелко кланялся им при входе. Старички-охранники нервничали, не зная, куда деться и как отвечать.
Наконец кто-то догадался.
- Как ваши дела? - задали японцу контрольный вопрос.
- Сибаритки! - последовал ответ.
"Всё в порядке" просто у человека было. Всё в порядке.
Студент-турок, Эмрах. Мне - 26, ему - 20. Подружились. Пиво не раз пили вместе, после занятий. Эмрах всё просил научить его материться.
- Ты знаешь, не надо, - объясняю ему. - Правильно всё равно не сможешь, с твоим уровнем сейчас. А пошлёшь кого-нибудь по незнанию - проблем не оберёшься. Потом сама жизнь научит.
Летом у Эмраха начались проблемы с общежитием. Он закончил наш факультет и поступил в МГУ. Надо менять общежитие. Из одного его выписали, в другое - всё никак не могли вписать.
Эмрах приезжает на факультет с сумкой в руках.
- Сылушай, можна мне пажить у тибя два дня?
- Конечно, - говорю. - Что за вопрос...
Эмрах вздыхает:
- Биляд, я йопаный бомж. П..здец какой-та, думал в парке ночевать придётся...
Научила жизнь. |
