В 90-е годы в городе Че возле вокзала был гендель. Обычный киоск, где страждущим наливали по писят неведомой смеси, воняющей на всю округу дрожжами, и должной привести их в относительное ощущение баланса между восприятием себя и прекрасного.
Гендель назывался Гешефт.
Местный пьяница Павлик приходил туда каждый день. Не столько за вонючим пойлом, что вы! Павлик мог позволить себе алкоголь подороже!
Сколько ради продавщицы Люси, умело колдующей над содержанием, плохо помытых пробирок, навсегда впитавших в себя дух привокзальной нетрезвой жизни, и возложив на прилавок грудь, достойную гиннесовских рекордов, и нобелевских премий мира.
О страсти Павлика к Люсе не знал только ленивый, и сама Люся.
Хотя, может и знала, но ждала от него чего-то более выдающегося, чем ежедневные визиты в Гешефт, ради просто посмотреть.
- Тебе, Павлуша, надо закрыть гештальт!, - сказала как-то Павлику его двоюродная тётя, безработная импозантная барышня с тремя неполными высшими образованиями.
- Пойди к этой Люсе своей и скажи ей всё! Что жизни себе не представляешь, настолько у неё сиськи классные! Вот увидишь, скоро свадьбу справим!, - наставляла тётя.
И Павлик решился, выпил для храбрости коньячку, и пошёл закрывать гештальт.
Купил цветы, надел пиджак, и даже коричневый галстук в голубую полосочку - тётин подарок.
Пришёл в гендель, заказал у Люси два по писят, залпом выпил для пущей храбрости, и сгрёб Люсю в охапку, насколько хватило размаха рук.
Дальше последовала потасовка. Немногочисленные,с трудом стоящие на ногах, посетители срочно ретировались.
Люся, одним простым движением скинула замызганый передник, моментально превратившись из продавщины в наливайке в разъяренную Ксену-принцессу воина.
Люся умело оперировала столовыми приборами, бокалами и стаканами, отбивая робкие Павликины атаки на её разгоряченную телесную сущность, горланя:
- Помогите! Насилуют!
- Я не того, - оправдывался Павлик, ныряя от летящей в него тарелки под пластиковый стол.
- Я гештальт хотел закрыть.
- Закрыть ЗАКРЫЫЫЫЫТЬ??, - вопила Люся! - Ты мой Гештальт хотел закрыть, который меня поит и кормит??? Да он моих детей поит и кормит! И я вас здесь всех сволочей пою! И кормлю!
- Ну, так себе еда, - заметил из-под стола Павлик.
- Так себе, но горячая!, - парировала Люся! А от Гештальта моего держись подальше, пьянь!
- Да не тот Гештальт, не Гешефт, - блеял Павлик, - мой, мой личный гештальт! Я вас, Люся, люблю! Я жениться может быть хочу, я... я...
- Чегооо, - Люся удивилась и затихла и тут заметила, что из -под грязно-белого пластикового стола, где отсиживался перепуганный Павлик, выглядывает букет изрядно потрепавшихся гвоздик.
- Оооо, - произнесла Люся, переводя взгляд на тускло освещенный потолок с засиженной мухами лампочкой, - оооо...
Павлик вылез из засады, и стесняясь, и поправляя полы помятого пиджака, неловко бочком начал продвигаться в сторону своей подтаявшей страсти.
Ровно в тот момент приехала милиция, и закрыла гештальт, то есть Гешефт, но и гештальт тоже.
Через полгода Павлик и Люся поженились и открыли на Привокзальной магазин каких-то запчастей.
Он кстати, до сих пор работает.
|