Жило себе семейство: жена, муж и бабуля жены (старый больной человек, тихо бубнящий о ревматизме на отдельном диване). И протекала между ними обыкновенная семейная жизнь. И вот суббота, день погожий. Муж в трусах жарит рыбу и урчит под усы какую-то мелодию. Звонок в двери. Жена открывает, а на пороге стоит ее любовник. Разнаряженный, как никогда: лиловая тенниска в клетку, на штанах непараллельные друг другу стрелки, ботинки впервые за лет пятнадцать вдохнули не антресольного воздуха.
- Леша? Какого хрена, Леша?! Ты что тут забыл?! - пищит, не раскрывая рта, жена.
- Я так больше не могу. Отойди, Маша. - Отодвигает испуганную женщину и прет в квартиру. - Он на кухне?
А муж свистит над карпом и не поднимает глаз.
- Здрасьте, Михаил! - бодро звенит любовник, пытаясь отодрать от себя полуобморочное тело чужой жены. - Я к вам по делу пришел.
А Миша жарит и молчит.
- Так вот, я, Михаил, с вашей женой сплю! - и гордо носик вверх, как отличник на географии.
Маша почти в миокарде, уши горят, легкие не умещаются в лифчик, ногтями ладонь любовнику почти напополам разрезала. «Сумасшедший! Иди вон, дебил!» - кричит. На визги прибежала бабушка. Лет семь с дивана не вставала – «принесите пульт, угостите тортиком, подайте чай больному человеку, уважайте возраст, не пердите на старую женщину» – а тут как европейская лань – прыг-прыг и в эпицентр ора. «Это шо такое, внуча?» - любопытно. «А это, бабушка, пиздец» - трагично.
Минут 7 полной тишины. В кухне стало потно. Жена не дышит, любовник растеряно застыл, бабушка стул принесла, чтобы удобнее было следить за скандалом, Миша стабилен – жарит. И тут конфорка гаснет. Хозяин перекладывает рыбу на тарелку, достает две вилки, бутылку коньяка и впервые смотрит на обескураженного равнодушием смутьяна.
- Пятьдесят выпьешь? - спрашивает любовника.
- Эм, выпью, - отвечает Леха.
- С женой моей спишь?
- Сплю.
- Жениться на ней хочешь?
- Упаси господи.
- А пришел тогда чего?
- Ну, - протягивая к коньячку почти сломанную Машей руку, отвечает Леха. - Похвастаться зашел…
И они садятся и начинают пить. Рыбкой закусывают, мотоциклы обсуждают, по очереди костями в пепельницу плюются. Про общую женщину ни слова. Будто ее нет.
- А это шо такое, бабушка? - спрашивает совсем ничего не понимающая Маша.
- А это, внуча, жизнь.
- А делать мне что?
- Нового мужика искать. Этим, как видишь, и без тебя хорошо, - сказала и поплыла на диванчик.
Через несколько месяцев супруги развелись. Не ругались, но бабушку делили долго. Маша вышла замуж второй раз. И только запах жареной рыбы напоминает ей тот случай. И почему-то становится немножко хорошо.
Ведь «это, внуча, жизнь».
Такая вот странная и настоящая.
Е. Плихина |