"...Это потом Миронов стал легендарным, великим, а тогда мы просто дружили. Он — Дрюсик, я — Маска. Такие прозвища…
Я знал Андрюшку с детства, с его шестилетнего возраста,
наши родители близко общались.
Долгое время он был для меня мелюзгой, шелупонью.
Неудивительно: когда я, будучи уже человеком выпивающим, оканчивал школу, он учился в четвёртом классе.
Когда студентом-четверокурсником я выступал в шоу в Театре эстрады, Андрюшины родители — Александр Семёнович Менакер и Мария Владимировна Миронова, — сидя в зрительном зале, говорили своему сыну-восьмикласснику: «Видишь, Шура уже артистом работает».
А когда Андрей поступил в наше Театральное училище имени
Щукина при Театре имени Вахтангова, я уже начал там преподавать
и в качестве педагога делал ему дипломный водевиль «Спичка меж двух огней».
...Вели мы себя, безусловно, не как солидные люди, отцы семейств. Вваливались к кому-нибудь домой гурьбой среди ночи, расходились
под утро. Вместе нам всегда было очень хорошо и весело
. Дурачились, пели, пили, часто не в меру.
Изрядно выпив, включали наш гимн — музыку Нино Роты из фильма Феллини «8 1/2», брались за руки и вели по кругу хоровод — сначала в одну сторону, потом, по сигналу, в другую.
Однажды ночью у Андрюши возникло свежее предложение
— дёрнуть в Шереметьево нашей большой компанией и устроить т
ам пикник. Дёрнули. Даже сына моего маленького, Мишку, взяли — помогать разжигать костры.
Практически на взлётной полосе пирушку организовали.
Когда над головами пролетали самолёты, Марк Захаров, всегдашний участник всех наших затей, вскакивал и гнал их криком:
Кыш отсюда!» А Миронов носился по полю и руками делал знаки, приглашая приземлиться у наших костров.
Жёны нас за все эти выходки ненавидели…
...В другой раз решили «пугануть» Дрюсика в Ленинграде, где он снимался. Денег на дорогу не было, взяли у Татьяны Ивановны Пельтцер — у неё всегда водились. Более того, она вместе с нами поехала в Шереметьево
. Компания собралась внушительная: Марк Захаров с женой Ниной,
мы с Татой и Пельтцер. Прилетев в пункт назначения, мы направились в гостиницу, где жил Андрей.
Но за время нашего перелёта ему позвонила мама, Мария Владимировна, и лаконичным сообщением «Жди!» предупредила о нашей безумной затее.
Видимо, ей кто-то донёс.
Когда мы подъехали к «Астории», при входе нас встречал Андрей
— в красной ливрее, с салфеткой на согнутой руке.
На полном серьёзе бесстрастно сказал: «Ваш столик — номер два».
Дальше был ужин, потом ночная прогулка по Ленинграду с танцами
и хоровым исполнением нашего «гимна», затем, по предложению Марка, — попытка взять Зимний дворец, к которому мы добирались
в кузове грузовика, развозившего почту.
Почему мы его в результате не взяли, уже не помню.
Под утро пили кофе на Московском вокзале — из громадного бака с краниками и прикованной цепью кружкой.
Андрюша нас провожал, и какой-то человек, проходя мимо,
пропел: «Весь покрытый зеленью, абсолютно весь…»
Выглядели мы жалко…" |