Середина 90-х. К нам обратились с неожиданной просьбой: нужно было доставить вагон картошки. Хотя это был не наш профиль, мы с компаньонами согласились удовлетворить просьбу уважаемого человека. Не буду рассказывать зачем это ему нужно было - не важно теперь.
Так как в Казахстане вариантов не нашлось мы позвонили нашему давнему партнеру из российского Ульяновска. Назовем его Кузьмич. Кузьмич вышел на связь уже через пару часов и произнес своим красивым басом: «Ребятки, нашел вам корнеплод в Чувашии, выезжайте».
В одном из предыдущих своих рассказов о 90-х я уже упоминал про кризис платежных систем. Наш банковский перевод поставщику в лучшем случае дошел бы через месяц, а в худшем, реальном случае, - и вовсе потерялся бы. Пластиковых карт в обороте еще не было. Надо было везти "нал". Переться в Чувашию ни у кого желания не нашлось. Решили ситуацию испытанным методом "су-ли-фа". «Су-ли-фа» показал пальцем на меня.
Уже через час изрядно потрепанная вишневая "восьмерка" везла меня и моих двоих спутников с пакетом "нала" в Россию. Сначала заскочили в Ульяновск к Кузьмичу и благоразумно оставили у его ребят деньги - мало ли что, а вдруг "кидняк?"
Картофельный рай оказался колхозом имени то ли какой-то годовщины комсомола, то ли очередного съезда КПСС. Причем, нас поразило, что он сохранил и колхозный строй, и название, и даже руководителя именовали Председатель. Назовем его Сан Саныч.
По приезду нарисовалась проблема: РЖД уже не принимали на отгрузку сельхозпродукцию в связи с наступлением заморозков. С помощью Кузьмича и Сан Саныча договорились с местным АТП (еще одно удивление - сохранилось государственное автотранспортное предприятие!).
Четыре КамАЗа с прицепами, доверху нагруженные картошкой для спасения репутации атырауского а?ашки, стояли готовые у конторы колхоза. Держать их, пока привезут деньги из Ульяновска было неблагоразумно - наступали холода. Сан Саныч решил взять меня и одного из моих ребят, а также вишневую "восьмерку" в заложники, и дал отмашку на отправку. Другой наш парень уехал с камазистами "показывать дорогу".
Надо сказать, за один только день Саныч реально задолбал нас своими занудными колхозными замашками. Он все время хвастался тем, что является бывшим перспективным боксером, КМС СССР. Даже своих подчиненных представлял только по спортивным регалиям: главный агроном - 1 разряд по борьбе, старший механик тоже, главбух - чемпионка района по (пренебрежительно) бегу в дальние расстояния. "Вы, там в Казахстане, вообще знаете, что такое спорт?" Видать хотел намекнуть, что шутки с ним плохи, и даже не надо пытаться его в чем-то обмануть. Это особенно раздражало Кузьмича, но он терпел и копил злобу до определенного момента.
"Восьмерку" загнали в бокс колхозного гаража, меня с моим напарником (назовем его Марат) и Кузьмича председатель не отпускал из виду ни на минуту. Деньги были в пути, и чтобы убить время я пригласил коллег поужинать. Правление колхоза находилось в небольшом городке, застывшем в 70-х годах прошлого века. Единственным предприятием общепита в городке владел коренной житель по имени Вазген.
И вот сидим мы за столом, коротаем время в ожидании курьеров с пакетом бабок. Все тосты произнесены: за здоровье Сан Саныча, за боксеров, за скорейшее восстановление СССР. Сан Саныч, изрядно охмелев, рассказывает о своих спортивных достижениях. Кузьмич молча и хмуро глушит водку. В этот момент он очень похож на Штирлица, пьющего в одиночестве в день Советской Армии - так же элегантен и задумчив. Я с Вазгеном пытаюсь говорить об особенностях кавказской и среднеазиатской кухни. Марат молча ест, помня о тысяче с лишним километрах ухабистой дороги, по которым ему еще придется пилить и пилить. Косой шрам на его левой щеке красиво розовеет, напоминая о бурном отрочестве в родном атырауском Киткрае.
Как только Вазген ушел по каким-то своим делам, слово взял Кузьмич. Он был бывшим гражданским летчиком, оставшимся не у дел после развала Союза. Начитанный, всегда изящно одетый, взвешивающий каждое слово, он больше походил на дипломата, нежели на коммерса.
- Сан Саныч, лучше бы ты занимался шахматами, чем боксом.
- Не понял, - набычился Сан Саныч.
- Если бы ты имел хотя бы 2 разряд по шахматам, то тебе давно было бы понятно, что денег не будет.
- Че? - Сан Саныч привстал.
- Сядь! Сначала посмотри на Жагпара. Ты услышал хоть малейший акцент в его речи? Не будь боксером, ты бы уже понял, что он такой же казах, как я англичанин. Бурят он из Москвы (тогда в обиходе была тема про бурятских кидал).
Посмотри теперь на него, - Кузьмич показал пальцем на Марата. - Он сильно похож на трудягу-водилу? Да любой, кроме тебя, скажет, что перед тобой сидит бандос.
Марат широко улыбнулся, показав полрта золотых зубов. Шрам стал еще красивее.
- Ты не допер обыскать его, пока давал ему накладные? Я только могу догадываться, какого калибра пушка у него за пазухой.
У Марата действительно топырился внутренний карман короткой кожанки. Я-то знал, что у него там был большущий «лопатник», где помимо прав и техпаспорта хранилась всякая хрень, типа карты среднего Поволжья и расписания рейсов аэропорта Атырау.
- Посмотри на его руки, - продолжил Кузьмич. Ты не мог допустить, что это след сажи от пороха?
Накануне Марат помогал отцу перебирать двигатель от ЗИЛ-130. Видимо масло не отмылось на тыльной стороне ладони.
Сан Саныч медленно, но трезвел. В нем боролись два чувства: дать Кузьмичу хук слева или крикнуть "Вазген, зови милицию!" Но оба варианта отпадали при виде Марата, который молча похлопывал по оттопыренной груди кожака.
- Но это все ерунда, - продолжил Кузьмич. Ты думаешь, что им нужна твоя картошка? Если бы. Им нужны твои Камазы. Сразу после пересечения границы они вывалят картошку в поле, перебьют номера и продадут машины готовым покупателям. Твоих водил-чувашей продадут в рабство в Узбекистан.
Ты сидишь довольный, что держишь "восьмерку" в гараже? Её уже нет там. Даже если есть, то она им нафиг не нужна. Машина в угоне, номера липовые, хозяин лежит с пробитой башкой в кустах где-то под Нижним.
Ты попал, Сан Саныч! Даже за этот ужин придется платить тебе самому. Мы сейчас встанем и уйдем, так как за нами приедут бойцы на "бэхе" и у них за пазухами будет не "Браунинг" как у Марата, а короткие автоматы.
Действительно, в это время в окне было видно, что к ресторану подъехал БМВ и из машины вышли двое короткостриженых парней. Одеты они были в черные кожаные плащи, нижние части которых тоже отчего-то топырились.
Они молча подошли к столу и один из них протянул Кузьмичу знакомый атырауский пакет.
- Ладно, Сан Саныч, я пошутил. Вот твои деньги. Будешь пересчитывать?
Отъезжая от конторы колхоза, мы видели, что Сан Саныч все еще неподвижно стоит, держа в руке пакет.
- Адъю, Саныч, - крикнул Кузьмич в открытое окно. - И помни - кольт уравнивает шансы! |