Бывает, посрёшься со своей любимой-незаменимой, да так, что аж дым из ушей, а остатки адекватности лихорадочно подсовывают взбешённому рассудку статьи из УК - мол, держись берегов, братан, плюнь, ты же мущщина! Выдохнешь и думаешь: всё, думаешь, неделю ни словечка, ни взглядца. Игнор Игнорович! Лёд, думаешь. Мрамор, чёрт возьми. Алмаз, думаешь.
И вот заходит этот мраморный алмаз в, пардон, ванную, ибо свары сварами, а моцион моционом. И видит две щётки зубные в одном стаканчике; и смотрят эти щёточки друг на друга, и оторваться не могут. Одна такая розовенькая, реснички длинные-длинные. Другая, скажем, фиолетовая, более прямая, угловатая чуть. И глядят они глаза в глаза, и весь мир им побоку. Вот нету мира с его склоками, сварами и скандалами. Нету. А они есть.
И стоишь ты сопля соплёй, смотришь на эту любовь вселенскую, несомненную, и тихонько-тихонько выходишь такой на цырлах из ванной, и дверь аккуратно прикрываешь. И стоишь ты, к стене прижавшись, обмякший весь, и моргаешь часто-часто. А потом идёшь в дальний тёмный угол к мегерушке своей ненаглядной, и молча - это важно! это трындец как важно! - обнимаешь её и держишь. Крепко, а то ещё вырываться удумает. Она-то щёточек не видела!
Ну потом у каждого свой сценарий...
Я вот что думаю.
Мир, конечно, это театр. Только, видимо, кукольный.
Максимилиан Потёмкин |