Здесь будет интересно!!!

Леонид Осипович Утесов очень любил рассказывать эту историю, резюмируя; вот что такое настоящее мастерство конферансье.

Итак, Одесса 20-е годы.
По случаю какого-то праздника, концерт в одесском порту. Публика та еще — грузчики и биндюжники. Артисты вертятся на пупе, смешат изо всех сил. В зале гвалт и гогот. Принимают в общем хорошо, но уж очень бурно... реплики, соленые шуточки и все такое... Конферансье, старый волк одесской эстрады, подбегает к пианисту: «Маэстро, ваш выход следующий, идите уже, что вы стоите как памятник Дюку Ришелье!..»
Пианист, весь бледный и в поту, со стоном мотает головой: «Не пойду, не пойду, смотрите какой зал, они же меня слушать не будут, будут топать и свистеть, какой ужас, боже мой!»
«Так, — сказал конферансье, чтоб вы знали, слушают все. Главное — как подать номер! Стойте в кулисе и смотрите!» Твердым шагом выходит на сцену и перекрывая шум зала, возглашает: «Загадка! На заборе написано слово из трех букв, начинается на букву „Хэ“ — что это?»
Зал в восторге ревет в ответ хорошо знакомое слово. «Нет! — кричит конферансье. — Нет, чтоб вы пропали! Это слово „ХАМ“!
Так вот — Бетховен, босяки. „Лунная соната.“
И чтоб тихо мне, ша!!!»