Здесь будет интересно!!!

Однажды Георгий наблюдал горячую дискуссию у френда на тему того, этично ли выбрасывать еду. Тут френд со своей стороны в общем-то логично сказал: "Я считаю, что с тем, что вы купили, можно делать всё, что угодно. Я могу выкинуть свой бутерброд, даже не надкусив. Честно заплатив за него столько, сколько запросил продавец, я оплатил и труд фермера, и труд владельца хлебозавода, и труд продавца". И что голода щас в принципе нет. Георгий френда понимает: но всякий раз, когда надо выбросить еду, у него начинается нехилый нравственный расколбас.

Георгий прекрасно помнит прабабушку, которая родилась в 1898 году, пережила гражданскую войну и Великую Отечественную. Ела она так - после обеда/ужина всегда тщательно собиралась со скатерти крошки - и отправляла в рот. Георгий был советским ребёнком, и помнит плакаты в школьной столовой - "Хлеба к обеду в меру бери. Хлеб - драгоценность, им не сори". Это въелось в кровь, конечно - не далее как вчера Георгий высказал подрастающему поколению, что хули оно выкинуло еду. Уже автоматически, потому что это система в голове как чип.

У нас во всей российской истории было слишком много голода, и умерли от него миллионы. В девяностые тоже было полно народу, жившего впроголодь. В Судане, в Афганистане и Сирии Георгий неоднократно наблюдал людей, которым тупо сегодня негде найти еду, чтобы быть сытыми. Они убили бы за буханку хлеба, что мы выбрасываем. Может, Георгий это зря. Может, генетическая память о голоде - пережиток, тем более, Георгий любит пожрать, включая всякую баранину и оливье. Но ежели ему приходится выбрасывать еду, он чувствует себя некомфортно. Хотя да, ведь честно же купил за своё заработанное бабло, не спиздил где-то.

Но рассказ прабабушки, как она зимой 42-го шла по Москве, и судорожно сжимала в руках половинку хлеба, и боялась, что налетят, отнимут (не налетал никто, ну да а вдруг), и ведь это не блокадный Ленинград, Георгию не забыть. При всей его циничности, скептическом отношении к миру и любви к горячим сисясточкам в полном минимуме одежды. Возможно, у подрастающего поколения отношение к хлебу не будет сакральным, и где-то это даже хорошо. Но у Георгия сие восприятие осталось на всю жизнь: та же привычка доедать, не оставлять еду - хотя всю жизнь идёт битва с лишним весом. Георгий тут френда ни разу не осуждает, а просто говорит про себя.

Dixi.

 Zотов