Здесь будет интересно!!!

Не желаете ли джаза на ужин? 
На одной из затерянных, крохотных, буквально в три дома, улиц древнего города Владимира есть кафе без вывески. Немногие знают о его существовании, его адрес передаётся из уст в уста немногим чокнутым на всю голову избранным. Не зная о нём, можно просто пройти мимо и не заметить. 
Однако если случайному путнику в поисках какой-либо конторы или фитнес-клуба случается толкнуть деревянную чёрную и, кажется, возрастом равную Золотым воротам дверь, тут же не пороге его встречает хозяин кафе и его единственный официант мистер Джонс. Он чернокожий, седой и очень-очень старый. 
- Порцию джаза для вашей замёрзшей души? - слегка хрипловатым голосом спросит он, ухмыляясь. Мистер Джонс говорит по-русски, а ещё на английском и на французском. Свою неизменную фразу он повторит на любом языке мира, и только ухмылка его — неизменна. 
Удивлённый посетитель-неофит спросит: «Что, простите?». 
- Я говорю, не надо ли, сэр, немного крепкого джаза вашей утомлённой душе? - повторит мистер Джонс, а его большая ладонь тем временем легко ложится на лопатки гостю и незаметно подталкивает его в зал. 
Там — полутьма. Слегка поблёскивают в глубине инструменты на сцене — саксофон, контрабас, пианино, гитары, ударная установка. Стены, кажется, сделаны из винила — так много на них пластинок. Все они — стёртые, дорожки отполированы до гладкости беспощадным зубцом проигрывателя. Мебель простая, деревянная, кажется грубоватой. «Нельзя, чтобы было удобно, иначе провалитесь», - хитро подмигивая, поясняет недовольным мистер Джонс. На каждом столе — настольная лампа. Другого освещения нет. 
Случайный посетитель садится за столик, и лампа на нём загорается ярче. Перед ним мягко ложится папка меню в кожаном переплёте. Вместо привычных строчек с названиями блюд там — имена и композиции. Рэй Чарльз, Луи Армстронг, Элла Фицджеральд, Дина Вашингтон… чтобы гость мог сориентироваться, в меню есть разделы: от разбитого сердца, от проблем на работе, от осенней хандры, от болезней близких, вместо завтрака, обеда, ужина. Много строк — в них можно затеряться. 
- Что-то выбрали? - спрашивает мистер Джонс, когда видит, что последняя страница перевёрнута. 
- Я раньше никогда не слушал джаз, с чего посоветуете начать? - спрашивает новичок. - Цена не имеет значения. 
Старое умное чернокожее лицо наклоняется и смотрит на гостя глубокими карими глазами. Смотрит пять минут, десять. Затем, не говоря ни слова, мистер Джонс удаляется в маленькую комнатку в глубине зала. Барной стойки в кафе, кстати, нет. 
Спустя пару минут он возвращается с подносом. На нём — небольшой проигрыватель для винила, большие наушники, стакан воды и повязка для сна из тёмного бархата. 
- А это зачем? - спрашивает гость, глядя на повязку. 
- Наденьте, - говорит мистер Джонс. 
Доверие к старику почему-то просыпается сразе после этих слов. Гость маской отгораживает себя от мира. Его уши слегка сжимают наушники. Лёгкий шум иглы по винилу, а за ним — музыка. Лампа гаснет. 
Гость сидит на стуле. Его руки — на столе или на коленях. Он — во власти джаза, обволакивающего, как одеяло, тёплого, укутывающего, мягкого, надёжного, как стена, за которой остаются все невзгоды и проблемы. Музыка уносит его на своих волнах куда-то далеко-далеко… 
Проходят мгновения, последний аккорд, за ним — тишина. Неслышной тенью приближается мистер Джонс и снимает наушники. Гость снимает маску, лампа снова неярко горит. Он промаргивается, берёт стакан и жадно пьёт. 
- Можно ещё воды? - спрашивает он. 
- Конечно, улыбается мистер Джонс. - Вода у нас бесплатно. 
Гость пьёт ещё, расплачивается, оставляя обязательные чаевые, и уходит. Он не прощается, и никакого «До свидания» от мистера Джонса не доносится ему вслед, ведь он вернётся — иначе тут не бывает. На улице гость обернётся и будет долго смотреть на дверь, на табличку с указанием дома и улицы, будет стараться запомнить это место, стараться так, словно это важнейшее в жизни. 
Но он напрасно беспокоится — теперь это кафе он не забудет. Отныне каждый раз, когда ему будет казаться — по разным причинам — что он на краю пропасти и выхода нет, ноги сами приведут его к чёрной двери, и за порогом старый-престарый негр со своей всегдашней ухмылкой спросит: 
- Порцию хорошего джаза для вашей уставшей души, сэр?

Анна Киселёва