У моего друга Владика был песик с такой родословной, что вполне мог бы жениться на английской королеве, и та бы еще была счастлива, поскольку у песика род был древнее и аристократичнее.
Принц Чарльз хуй дождался бы престолв, потому что на него бы сел Петрович. Именно так звали песика. Хотя по документам он был Жен-Пьер де Валяй де Пиздье Барбиутратский. Или что-то в этом роде.
Когда Владик собирался Петровича опиздюлить за погрызанный плинтус или кучу королевского говна посредине прихожей хрущевки, он всегда трижды приседал в книксене и с почтением говорил:
-Ваше высочество нынче чрезмерно охуело, не соизволите ли вы получить по пиздюлятору вот этим веником, сделанным из настоящей нормандской лозы, говно вы этакое?
У меня же был кот. Он был породы среднерусский помойный ебанутый.
И звали кота Максимка.
Он был и в правду ебанутый. Отмороженный на всю башню.
Я все понимаю, животное есть животное, оно не может мыслить логически и трехмерно. Я многого от кота и не требовал. Но Максимка реально всем своим существованием доказывал, что он тупиковая ветвь эволюции, поскольку конченый.
С самого раннего детства он делал так, чтобы все понимали: Вот кот. Он долбоеб. И в этом очень преуспел.
Начнем с того, что ему не подходил ни один наполнитель лотка в мире. Ни один. Вообще. За время нашего знакомства я перепробовал все наполнители, которые предлагал отечественный и зарубежный кошкапром.
Опилки, гранулят, какая-то неведомая хуйня за рубль тонна или за миллион сто грамм, ему было похуй. После того, как он обсцыкал любой наполнитель,она тут же равномерно распределял его по всей квартире. Копал он так, как не копает бригада таджикских гастарбайтеров.
Ни один эскаватор не смог сравниться с ним по интенсивности копания. "Катерлпиллар" говно!
Пиздить Максика было бесполезно. После пиздюлей он зверел и разбрасывал наполнитель с тройной яростью.
Я пробовал не класть наполнитель вообще. Максимка тут же начинал срать и сцать везде, куда угодно, но не в лоток. Иногда он обсирал даже диван.
Альтернатива спать ли на обосранном диване или собирать наполнитель по дому в течении пяти часов, была так себе.
Жрал Максимка только фельдиперсовый корм за хуйлиард рублей пакетик. Остальное он просто просил. Но не жрал.
Просил он все. От селедки до мятных леденцов, ему было насрать. Если предмет можно есть, то его можно и просить.
Причем просил он таким противным голосом, что если в течении часа без перерыва ставить его по радио, то можно деактивировать и парализовать население небольшой страны.
К когтеточкам Максимка относился с презрением. Напрасно я их покупал в немеренном количестве, брызгал на них специальные жидкости, призванные убедить этого отморозка чесать когти именно на них. Похуй. Максимка чесал когти об стол, о стену, о холодильник, об меня, обо что угодно.
Пиздить, повторю, его было бесполезно.
Иногда я сидел на табуретке, смотрел, как долбоеб Максимка срет рядом с пустым лотком на ковер и думал:
-На хуя я тебя завел? Ты мне даже не родственник. Ты ведь понимаешь, что ты наглухо упоротый придурок?
Максимка не понимал, смотрел сквозь меня в пустоту и спал.
Однажды мне надо было уехать.Я столкнулся с реально проблемой, в какую дурку сдать моего питомца? Оставлять его одного в квартире был не вариант. Даже если бы я нашел кого-то, кто кормил бы Максимку, я бы вернулся через две недели на руины из говна и палок.
-А давай я его к себе возьму? В деревню?- спросил меня друг Игорь.- У меня хорошо. Пастораль, свежее молоко. Кошечки опять-таки, ему там будет хорошо.
-Я вообще-то его кастрировать собирался- сказал я.
-Ну, вот! Пусть напоследок познает, так сказать, вкус секса и разнузданности!
Одним словом, выход был найден.
Когда я вернулся за Максимкой через две недели, я его не узнал. Он был размером с беременного мейкуна, у него было порванное ухо и ебало зэка, отмотавшего ходку по авторитетной статье.
-Смотри, какая харя!- довольно сказал Игорь- Он у нас тут всех кошек переебал. Хороший кот. Весь в тебя.
-Но, но, но! Я что, по твоему у вас тут кошек ебу?
-Ты чего обиделся? Я ведь наоборот, похвалить хотел.
-А чего он здоровый-то такой? Ты чем его кормил? Он кроме корма этого для благородных господ нихуя не ест.
-Все он жрет. Мясо, рыбу, молоко. Тут воздух! Чувствуешь?
Из соседнего двора отчетливо пахнуло коровьим навозом.
-Чувствую. А ухо чего порвано?
-Пиздился
-С котами?
-С собакой. С алабаем Николаича. Кость не поделили.
-Что?! Что, блядь, не поделили?
-Кость. А что?
-Бля. Ничего, ладно, давай я его заберу.
Но Максимка всё понял. Он внимательно посмотрел на приближающегося к нему меня и Игоря, и взвившись в воздух, исчез за забором.
Ловили мы его долго. До вечера. Максимке было по хуй. Он был явно быстрее и хорошо ориентировался на местности.
К вечеру, притомившись от охоты на тигра, мы сидели под яблоней и пили пиво.
-А может, ну, его нахуй? Пусть живет. Что его в твоём городе ждёт? Четыре стены? Каменные джунгли? Загазованный воздух? Яйца опять-таки ты ему отрезать хотел. А тут? Раздолье! Кошки симпатичные. Воздух свежий. Сплошное здоровье.
-И алабай с костями.
-И алабай с костями. И что? Кот твой нормальный, хоть и долбоеб.
-А срать он куда ходит?
-Как это куда?
-Ну, у меня он в лоток должен был срать, но срал на ковёр.
-Ну, не знаю. здесь везде можно. Сри не хочу. Даже если ты и не кот.
Одним словом, кот Максимка остался в деревне. И знаете, уверен, что он не жалеет. Собственно, я тоже.
А. Гутин
|
