Здесь будет интересно!!!

Годам к сорока мой бывший одноклассник Макс решил стать дауншифтером. Тому способствовали два фактора. Во-первых, Макса с треском выгнали из газеты, где он пару лет служил внештатником, а во-вторых, умерла его двоюродная бабушка, оставив внуку в наследство домик в деревне под Псковом.

Макс проявил несвойственный ему в обычной жизни прагматизм, сел с калькулятором и подсчитал, что денег от сдачи в аренду квартиры в Питере вполне хватит им с женой на тихую жизнь в деревне.

Там, среди цветущих садов и бескрайних полей Макс намеревался закончить свой сборник стихов. Ещё в школе он слыл поэтом. Помню его стихотворение, посвящённое юбилею нашей классной руководительницы. В нём были такие строки:

"В походе, в классе, на привале
Со всей душой Вы нам давали..."

Жена у Макса была созданием тихим, мужа обожала, преклоняясь перед его поэтическим даром, поэтому безропотно последовала за ним в добровольную ссылку.

Таким образом население деревни Дурково (ударение на второй слог) увеличилось на двух жителей и составило аж восемнадцать человек.

Первые дни Макс наслаждался сельскими пейзажами, купался в речке Каменке, ходил по грибы в лес и пил привезённый из города коньяк, короче жил жизнью обычного дачника.

Затем он попробовал написать стихи. Стихи писаться категорически не хотели. Эвтерпа, муза поэзии, требовала самопожертвования.

И тогда Макс завёл свинью.

Купленного в соседней деревне поросёнка назвали Виталием Андреевичем в честь уволившего Макса главреда.

За год Виталик превратился в здоровенного кабана, и пришло время с ним попрощаться.

О том, чтобы забить кабанчика самим, не могло быть и речи, поэтому за бутылку водки был нанят местный алкоголик Степан, здоровенный мужчина непонятного возраста.

В назначенный день неопохмелившийся Степан пришёл рано утром со своими хирургическими инструментами. Молот, топор, нож и паяльная лампа были разложены им на лавке в хлеву. Голодного Виталия Андреевича подманили кормом и коварный Степан со всего размаха двинул ему молотом между глаз. Ноги казнимого подогнулись, он тяжело рухнул набок. Не теряя времени, Стёпа ткнул ножом куда-то, где по его мнению должно было быть сердце. Из раны хлынул фонтан крови, с ног до головы облив как самого Степана так и пришедшего за вдохновением Макса. Тонкая душа поэта-деревенщика не выдержала столкновения с действительностью, и Макс упал в обморок прямо на свиную тушу.

Тут в хлев заглянула Таня, максова жена. Увидев, лежащего на кабане окровавленного мужа, она достала из кармана ватника сотовый телефон, набрала 03 и вызвала скорую. На вопрос диспетчера, что именно произошло, Татьяна, рыдая, проголосила:

- Стёпка Виталика убил, а Макс весь в крови лежит. Приезжайте, пожалуйста, быстрее! Мне страшно!!!

Скорая приехала одновременно с полицией.

Не успела Таня хоть что-то им объяснить, как из сарая, поигрывая длинным ножом, вылез огромный окровавленный Степан.

Не долго думая, молоденький полицейский дёрнул из кобуры служебный Макаров и выстрелил в убийцу. Пуля попала в ногу. Стёпка взвыл от боли и упал на пороге сарайчика.

В этот момент из двери, перепрыгнув через окровавленное тело, вылетел невовремя очнувшийся Виталий Андреевич, проскочил мимо ошалевших от такой суеты ментов и врачей и дикими скачками понёсся по дороге в лес. Полицейский, которому, похоже, терять было уже решительно нечего, принялся палить вслед кабану из табельного оружия. Медики попадали на землю. Пули, однако, не задели беглеца, и тот благополучно скрылся в зарослях.

Не успел отгреметь последний выстрел, как из сарая, держась за стену, вышел пришедший в себя Макс.

Глазам его предстала следующая картина:

Перед ним валялся на земле, зажимая ладонью простреленную ногу, алкоголик Степан. На крыльце дома в ужасе голосила Танька. Во дворе стояли скорая и полицейский УАЗик, вокруг которых на земле лежали люди в белых халатах, а посреди всей этой канители стоял молодой человек в мятой полицейской форме с пистолетом в руке.

Не долго думая, поэт закатил глаза и снова упал в обморок.

Скорая увезла Степана вынимать пулю. Полицейский отделался строгим выговором. Таня уехала к маме в Саратов, а Макс остался в Дурково.

В лес за грибами он, правда, больше не ходит, боится мести Виталия Андреевича.

Зато написал стих про пули и кровь. Степану, говорят, очень понравилось.

 Дмитрий Шахин