Здесь будет интересно!!!

— Достукался. Мы идём к Евгению Петровичу, собирайся! Побыстрее! — сказала Мама и сунула в Женькины руки кулёчек со своей виной. 

Собираться побыстрее не вышло, потому что со штанами ещё туда-сюда, но пролезть в рукава рубашки, не выпуская кулёк из рук, было сложновато. И ботинки зашнуровать тоже, но поставить кулёк на пол Женька не рискнул: Мама им очень дорожила. 

— Что ты копаешься? Опаздываем! — ворчала Мама, надевая на Женькину спину рюкзак со своим страхом не соответствовать. 

На улице Женькины дела шли поначалу неплохо, но на остановке Мама едва не пропустила нужный автобус из-за Женьки, который загляделся на полосатого уличного кота и поэтому не слышал маминых криков: "Женя! Пятнадцатый!" 

— Раззява! … — напряжённо процедила Мама, волоча Женьку за руку на свободное место. — Сядь нормально! — добавила она и пихнула ему на коленки своё раздражение. 

В автобусе тоже было скорее хорошо, ведь место Женьке досталось у окна, и, притом, везти на себе поклажу, когда сидишь – совсем не тяжело. 

Когда автобус приехал к "нашей остановке", Женька, подхватив под мышку коробку с маминым раздражением, выпрыгнул со ступенек на асфальт. Прыжок вышел не очень удачным: Женька приземлился на коленку и замарал брюки. 

— Да за что же мне это! — сморщив лицо и пугающе постарев от этого лет на двадцать, Мама очистила Женькину штанину, и, пробурчав: "Позорище!", положила в его привычно протянутые руки объёмный свёрток. Свёрток был хитрый: внутри его лежал стыд, обёрнутый неполноценностью, которая в свою очередь была завёрнута в превосходство, и это последнее как раз и придавало свёртку внушительный объём. 

Свёрток был не так уж тяжёл, ведь превосходство в нём было дутое, но он загородил почти весь обзор, и Женьке приходилось ориентироваться только по звуку маминых шагов. 

Перед тем как войти в Евгению Петровичу, мама осмотрела, всё ли у Женьки в порядке, а так как руки у него были заняты, свою боязнь отвержения она повесила ему через плечо. 

В кабинет Евгения Петровича Женька зашёл боком – так было лучше видно, хотя видно всё равно было мало, почти что ничего. 

— Привет! — услышал он откуда-то из-под потолка – Тебя как зовут? 
— Здравствуйте, Евгений Петрович. Его зовут Женя. Я Женина Мама, я вам звонила, мне рекомендовали… 

Мама затараторила сразу много слов, из которых Женька успевал разбирать только привычные: 

— Учительница жалуется… Уроки все со скандалом… Все дети как дети… Нервы мотает мне… Сил уже никаких нет… Невнимательный, витает в облаках… Стыдно в школу зайти… 

Евгений Петрович слушал долго, а потом спросил: 

— Вы пришли проконсультироваться по поводу ребёнка? 

Мама кашлянула. 

— Ну… Да… 
— А почему же вы не привели его с собой? Мы вроде бы об этом договаривались? 

Мама раскрыла глаза. 

— Так вот же он! Женя, поздоровайся! 

Но Женька не успел открыть рот… 

— Извините, но ребёнка я здесь не вижу. Это носильщик! 
— Что? — не поверила своим ушам Мама. 
— Замечательный, надо сказать, носильщик, дисциплинированный, настоящий профессионал! Стоит, держит на себе весь ваш багаж и слова не скажет, что устал, что ему здесь неинтересно… 
— Вы что несёте? — прошептала побледневшая Мама. -Вы издеваетесь? Мне о вас так хорошо отзывались, это что, шутка?! 
— Не бойся, девочка, — сказал Евгений Петрович и погладил Маму по голове – тебя никто не ругает. 
— Какая я вам девочка??!! 

— Обыкновенная. Лет десять – одиннадцать. Смотри сама! – Евгений Петрович указал рукой на большое зеркало, в котором отражалась похожая на Маму школьница в коричневой форме, с растрёпанной "корзиночкой" на голове, нервно теребящая измазанные синей пастой пальцы. Вид у школьницы был виновато-испуганный, словно она ожидала, что сейчас достанется от учительницы на не сделанное домашнее задание. 

— Что за дурацкие фокусы? Я не для того пришла, чтобы вы развлекались! Я взрослая женщина! — закричала школьница, топая ногами и стремительно уменьшаясь в росте. — У моего сына проблемы с учёбой! Я хочу, чтобы мой ребёнок был нормальным! Хочу! Хочу! Дай! Дааай! Аааааа! Уааааа! Уааааа! 

Евгений Петрович взял на руки заливающегося криком младенца и вдруг заворковал голосом то ли мамки, то ли няньки: 

— Ну-ну-ну, тише, тише, моя маленькая, моя золотая. Я с тобой, я тебя не брошу. Не бойся, всё хорошо, хорошо… 

Когда малышка перестала плакать и тихонечко засопела, Евгений Петрович подошёл в Женьке и присел на корточки. 

— Привет! — повторил он тихо. 
— Здравствуйте — прошептал Женька. 
— Как тебя зовут? 
— Женька… 
— Класс! Меня тоже Женька зовут. – улыбнулся Евгений Петрович. — А сколько тебе лет? 
— Восемь – ответил Женька почему-то не очень уверенно. 
— А точнее? — прищурился собеседник. 
— Пять с половиной – сказал Женя, посчитав что-то в уме. 
— А ещё точнее? 

Женька высвободил из-под свёртка левую кисть и показал на три пальца. 

— Я так и думал! — с мальчишеской самоуверенностью заявил Евгений Петрович по имени Женька. — Значит, ты уже совсем самостоятельный и сможешь мне помочь. 

Женька кивнул. 

— Видишь, как получилось – я сейчас буду занят с малышкой, и некому поиграть с моими игрушками. А они сидят в своей комнате и очень скучают, я с ними с утра не играл! Может, ты этим займёшься? А поговорим мы потом. 

Женька вздохнул и глазами показал на кульки и свёртки, которыми был обвешан с ног до головы. 

— За багаж не переживай. Мы его оставим в надёжном месте – вот тут, за креслом, а когда поиграешь, то сможешь забрать его обратно. Если захочешь. 

Женька аккуратно сложил кулёчки, свёртки и рюкзак за кресло и отправился в комнату с игрушками. Он открыл дверь комнаты и действительно увидел множество всяких игрушек, и ему даже почудилось, что разноцветные гоночные машины в нетерпении зафырчали моторами, а большой плюшевый далматинец весело подмигнул пластмассовым глазом и переступил с лапы на лапу. 

На пороге Женька беспокойно оглянулся – всё ли в порядке? И увидел, что малышка уже проснулась и пытается встать на ножки, цепко держась за заботливые руки Евгения Петровича. 

"Без меня справятся!" - подумал Женька — и шагнул навстречу своей игре. 

Людмила Сорокина