ОРЕ, ТО ЕСТЬ – СУП, ЛУКОВЫЕ
Непонятно откуда тетя Аня набралась мудрости… Хотя, какой мудрости, если она на вечерних посиделках у ворот публично пожалела французов, сообщив, что те – бедняги! – варят суп из лука. Ей, вроде, так в музее сказали.
Если помните, тетя Аня работала в этом музее уборщицей.
- Из лука? – обиделась мадам Берсон. – Шо за мансы? Они ж все там худые и голодные на всю голову!
- Довели страну проклятые капиталисты! – обличил Межбижер.
- Только из лука? – усомнилась тетя Рива. – Я в бульон тоже луковицу кладу…
- Не кладу, а лОжу! – поучила ее грамоте тетя Сима.
В общем, вечер начинался успешно.
Перемыли косточки тете Марусе – ее еще не было, - разобрались с семейством Накойхеров, - Нюся беременна, а Сема, как воровал восемь кило в день, так и продолжает. И ни граммом больше, а семья-то растет…
Но каким-то непостижимым способом разговор все возвращался и возвращался к луковому супу. Пришла Маруся – ей рассказали, присели рядом супруги Гениталенко – досталось хоть не супа, а разговоров о нем и им.
Сержанту Гениталенко идея лукового супа понравилась:
- Это, наверное, дешево! И запах перегара отбивает…
Его горячо, но только насчет перегара, поддержали Камасутренко и дядя Петя.
Подошел Герцен и все навалились на него.
- Скажите, Соломон, а луковый суп бывает? – это тетя Рива.
- Конечно! Его французы едят. Можно сказать – национальное блюдо!
- Как у нас маца? – обрадовалась мадам Берсон.
- Маца разве еда? – обиделся Гениталенко. – Вот, если сверху шматик сала положить и рюмку…
- Я те дам рюмку! – вскинулась его жена Дуся.
Но их перебили.
- И что французы все этот суп из лука каждый день трескают? – озаботился дядя Петя.
- Не думаю… - ответил Герцен. – Его готовить долго…
- Как долго, как долго? – вскинулась тетя Сима. – Кинул лук в каструлю, сварил и жри на здоровье.
- Ага. Твое здоровье именно о луковом супе говорит! – с удовольствием вставила тетя Маруся.
- Если бы это было так просто, луковый суп не спрашивали бы в лучших ресторанах Франции! – поддержал французское национальное блюдо Герцен.
- Шо, лучше за борщ? – не поверила мадам Берсон.
- Трудно сказать… - задумался Герцен. – Это очень разные блюда. Но, уверяю, луковый суп – это самый цимес! – и Герцен – да-да, Герцен! – облизнулся.
Это было нестерпимо!
- А ты этот суп ел? – кинулся в атаку Камасутренко.
- Ел… - сознался Герцен.
- Расскажите, расскажите, как вы, Герцен, за границу попали! – приготовил блокнот Межбижер.
- Я не был за границей! – испугался Герцен.
- Тогда откуда?
- Сам приготовил! Немножко изменил рецепт великого кулинара Жоржа ЕлИна и приготовил…
- Рецепт! – хриплым голосом потребовала тетя Рива.
- Долго рассказывать! – кокетничал Герцен.
- Правильно! - поддержала его тетя Маруся. – Рассказывать долго. А вот готовить…
- Тоже долго! – испугался , все поняв, Герцен.
- Куда спешить? – обрадовалась будущей вкусной и бесплатной жратве мадам Берсон.
А тетя Рива приступила к организации процесса.
- Так, Герцен, что надо для супа?
Герцен тяжело вздохнул и начал перечислять:
- Два… Нет, - он обвел взглядом народ и поправился – три кило лука, полтора кило косточек с мясом…
- Невыгодно! – попытался уклониться Сема Накойхер, но на него зашикали.
А Герцен продолжил:
- Перец, подсолнечное и сливочное масло, зелень, соль, сыр тертый…
- Ого! – неприязненно сказал дядя Петя.
- … и белое вино, - добавил Герцен. И дядя Петя срочно полюбил луковый суп.
Следующий день был выходным. Собрались у Маруси. У нее кухня большая и тарелок много. Накойхер, все-таки, отжилил кость, обросшую мясом, так что, сперва стали колдовать над бульоном. Вернее, колдовали Герцен с Марусей, а остальные играли в умную игру – кинг. На вылет, понятное дело. Бульон варился часа три, так что все успели сбегать домой подкрепиться, а Межбижер еще и три раза в уборную.
Потом бульон процедили и оставили ждать.
Дальше дело нашлось всем, ибо начистить множество луковиц дело серьезное и суровое. Рыдали все!
Чтоб слезы даром не пропадали, каждый, вернее, каждая вспоминали свое, горестное.
Мадам Берсон плакала над потерянными три года назад сорока копейками. Тетя Маруся над тем, что платье, пошитое из бархата театральных кресел, уже немодное. Тетя Аня над шваброй, которая сломалась. А тетя Сима вообще над разбитой жизнью.
Наконец, лук был почищен и нарезан кольцами. Сковородки, чтоб его вместить, не нашлось, поэтому лук вывалили в огромный казан, который предварительно нагрели и растопили в нем кусок сливочного масла. Лук не то жарился, не то, выделив сок, тушился, а его непрерывно помешивали.
Поскольку помешиватель мог быть только один, игра в карты возобновилась. На сей раз в подкидного дурака. Пара на пару. Проигравшие мешали лук. Параллельно нашлась работа и для дяди Пети. Ему велели откупорить бутылку мадеры. Что он и сделал. Причем, истово.
- Нет, это выдержать невозможно! – сказали Гениталенко и Камасутренко и выскочили за дверь. Дядя Петя, пробормотав: - Надо успокоить! – выскочил вслед за ними.
Когда лук в казане стал стекловидным и прозрачным, в него добавили ложку муки, долили мадеру, причем, вместо запланированных 500 грамм почему-то оказалось всего 300, но Герцен сказал, что и этого много, поэтому стакан вина оставили, как деликатно сказала тетя Рива, на потом.
Перемешав вино, муку и лук, влили туда бульон и снова поставили казан на огонь, плотно закрыв крышкой.
Тетя Аня получила приказ натирать сыр.
- Какой? – спросите вы. А никакой, а просто сыр. Другого тогда не было.
Тетя Сима резала на кружки тонкий батон. Потом на хлеб положили по кусочку масла, посыпали сверху тертым сыром и поместили в духовку.
Оставшуюся половину сыра Герцен велел не трогать.
Появились беглецы: дядя Петя с мужиками. При свете их морд можно было проявлять фотопленку.
А тут и гренки поспели. Герцен засыпал в суп оставшийся сыр и велел подавать на стол.
Ели быстро, но жадно.
- Хороший суп! – похвалила мадам Берсон, - Но так долго готовить!
Да, забыл сказать, что стакан мадеры, оставленной на потом, куда-то исчез. Вы не брали?
Александр Бирштейн
|