Сегодня всё утро Вовка пытался заболеть. Жаловался на горло, вздыхал, просил потрогать лоб. Не доел две дольки апельсина за завтраком: «Что-то не хочется», - слабым голосом, переходящим в шепот. Медленно и печально натягивал школьную форму. Перед самым выходом поставил градусник.
36,4.
Сейчас смотрю, в электронном дневнике появилась двойка по геометрии.
Ну, понятно.
А ведь было время, когда Вовка боялся врача, как вампир серебряной пули, натертой чесноком. Года в четыре сын принес из садика жуткую кишечную инфекцию и щедро наградил ею всю семью. Нас дружно несло и разрывало на молекулы. Оба туалета были заняты круглосуточно. Плохо было всем, кроме бабушки – ту никакая холера не берет. Вызвали врача. Бледный Вовка сидел на диване, обняв тазик и обливаясь слезами: «Не надааа доктолаааа, я здоловыыыый». Бедняжку выворачивало каждые 15 минут. Я с фальшивой бодростью кричала ему из туалета: «Не бойся, врач тебя только посмотрит!» Бабушка подключалась из кухни: «Эй, засранцы, мне нужна срочная дезинфекция! Наташа, где коньяк?»
Врач оказалась женщиной веселой.
- Как тебя зовут? – Спросила добрая тетя доктор, ощупывая Вовкин живот.
- Алтём, - неожиданно ответил тот.
- Почему Артём? – Изумилась я.
- Не Артём? – Переспросила врач. – А ну-ка несите градусник. От высокой температуры возможны галлюцинации.
- Нет у него температуры, - проворчала бабушка. – Харчи только переводит…
- И давно ты Артём? – С тревогой спросила я. – Ты же Вова!
Вовка беспомощно посмотрел на бабушку, и его скрутил очередной приступ рвоты.
- Мама! – Я требовательно взглянула на бабушку, которая, судя по румянцу, таки продезинфицировалась коньяком.
- Мы читали книгу про индейцев, - независимо ответила она, вздернув голову. – Так вот чтобы не потерять силу, они никогда не называли свое настоящее имя врагу!
- Как интересно! – Искренне восхитилась врач. - Принесите, пожалуйста, ложечку – я посмотрю у вашего индейца горло.
Бабушка кивнула и с достоинством удалилась на кухню. Судя по характерным звукам и кряканью, она там снова продезинфицировалась.
- Ну-с, Алтём, буду называть тебя так, дабы не лишать силы, и чем ты всё утро занимался?
- Снегулочку пугал, - вздохнул сын.
- Какую Снегурочку? – Не поняла доктор.
- Это у нас бабушка так рвоту называет, - поспешно объяснила я, пока врач опять не подумала про галлюцинации. – Снегурочка как метафора унитаза…
- А бабушка у вас хороша!
Вовку еще раз вывернуло.
- Хотите, я ему противорвотный укол сделаю? – Задумчиво предложила врач.
– Не надааа укол! – Захныкал Вовка.
- Можно без укола? – Попросила я, чувствуя, как мой живот скручивает спазм.
- Тогда придется очень много пить! – Ответила доктор. – Вырвало – попил, вырвало – попил. Чтобы не допустить обезвоживания. Пить, пить и еще раз пить!
- Что пить? – С живым интересом спросила бабушка, возникая в дверях.
- Мама, тебя послали за ложечкой! – Напомнила я, держась из последних сил.
- Ах, да! - Бабушка развернулась и через десять секунд протянула врачу ложку для обуви, невинно поинтересовавшись:
- Уже уходите?
Тут мне сделалось не до этикета, и я умчалась в туалет.
Не знаю, куда дальше свернуло безумное общение продезинфицированной бабушки, веселого доктора и блюющего ребенка, но через какое-то время я услышала, как Вовка тоненько запел:
Тлиста тысяч часов за спиною.
Тлиста тысяч планет надо мною
Не устал ли создатель их в небе клужить?
- Самый лучший день
Заходил вчера, - присоединилась к внуку бабушка.
- Че у них там происходит? – Гадала я, сидя на унитазе.
– Есть такой метод, чтобы отвлечь пациента от болезни, нужно предложить ему что-нибудь спеть. – Сообщила врач уже в прихожей, застегивая плащ и улыбаясь. - Раз поет - жить будет! Самое главное – соблюдайте питьевой режим! Я там записала, что пить и как. Выпаивайте вашего индейца!
- Выпоим, можете не сомневаться! – И бабушка торжественно взмахнула ложкой для обуви, как фея-крестная волшебной палочкой. – Это я беру на себя!
Волошина Наташа
|