Здесь будет интересно!!!

Со всякими писаками дружить - это же страшнее пистолета. Живешь, живешь себе безмятежно и хренак - герой. Не в смысле Герой. А в смысле герой рассказа. И не факт, что положительный герой-то. Моя сестра, кстати, почти полгода на меня страшно обижалась. Нет, говорит, ну конечно любой дурак хочет, чтобы про него в книгах писали, это да, это кто же спорить станет? Но быть героем кулинарной, ссссука, книжки??? А быть в этой книжке героем ОТРИЦАТЕЛЬНЫМ это вы вообще как себе представляете? Это вообще можно представить нормальному человеку?

Да ладно бы еще за какие грехи, ну настоящие, а так-то что? Ну села один раз в жизни на торт. Ну пусть бы в «Наполеон» села. Ну и что же теперь? Вся жизнь псу под хвост. Аж в Северной Америке теперь знают, что есть у Ивановой сестра, которую к плите и подпускать опасно. Чтобы не готовила, по каким бы книгам, на выходе все одно: жрать невозможно даже в голодный год. И с одной стороны она очень права. Ну в том смысле, что если кому не дано, тут уж книжками не поправить. А ей, чессслово, не то, чтобы не дано, нет. Она просто вся в нашу бабку. А бабка наша готовила не то, чтобы плохо, нет. Скажем так, стряпню нашей бабки смело можно было бы и против половцев, и против печенегов в качестве оружия использовать. Если б не померли в ужасе от одного только вида бабкиной стряпни, то бежали бы до самой канадской границы без остановки, ибо если тут ТАКОЕ называют едой - то бежать, бежать от этих людей. А то мало что им с голодухи деликатесом покажется? Если бы наша бабка варила кашу из топора, поверьте на слово, топор был бы единственным съедобным ингредиентом.

А ты-то, Иванова, ты-то в кого, спросите вы. А я, видимо, в другую бабку пошла. Повезло, видимо. А может и наоборот, тут сказать сложно. Помню, однажды, случилось с моей сестрой страшное, влюбилась просто до дрожи в локтях. А времена дикие, короткий путь к сердцу мужчины тогда еще через желудок лежал. И решила она во что бы то ни стало покорить и желудок, и сердце, и разум, и волю предмета своей страсти. Даже что-то пыталась изобразить. Хорошо, что для начала на папе моем решила проверить, папа всеядный, и без очков видит так себе. Отведал, вкусно говорит. Харчо хороший получился, только солоноват. Правда, ради справедливости, следует сказать, что папе все всегда было солоновато, включая компот, от чего у мамы моей по сию пору дергается глазик. Ну и еще, тоже ради справедливости, стоит отметить, что суп сестра моя варила гороховый. Да смейтесь уж, че уж… Варить ради свидания гороховый суп это само по себе прекрасно, кто бы спорил.

Думаете её это остановило? Хрен. И редька тож. Поступлено было до крайности просто и неизящно. Готовила я, кормила она. Мужчина восторгался, руки целовал, просил добавки. Удобно, базара ноль. Универсальный рецепт чего угодно: да пусть другие варят, я разогрею. Но факап случился откуда не ждали. Случились смотрины, будущая свекровь пришла на обед. Конечно, раскрылились мы так, словно жизнь от этого обеда в прямой пропорции была. А та мама возьми да рецепт салатика спроси. А невеста возьми и ляпни: погодите, у сестры спрошу, она знает, я не в курсе. Та мама бровушки чижиком наморщила и дальше спрашивает: а пирожки с чем? Ну и наша солоха отвечает: щас, погодите, попробую и скажу. Ну и всё. Третьей попытки не было. Не оправдала доверия молодая. Сыночку чуть не из-за стола, прям с пирожком изъяли и домой повели.

Да и бог бы с ним. И с мамой его. Не об них речь. А речь о том, как моя сестра изобрела одно уникальное блюдо. Всего одно, но какое! Без всякой иронии и лести, знаете, горжусь я ей безмерно. Потому, что очень вкусно. И очень просто. И очень дешево. И будь ты хоть Гордоном Рамзи, хоть Джейми Оливером, хоть Юлечкой Высоцкой, а один хрен, не изобрести тебе такого замечательного рецепта. Потому что многие знания - многие печали. А жрать захочешь, куда ты денешься. И, клянусь вам улыбкой добрых северных богов, это прекрасно. И если вы немедленно не побежите, не приготовите, а приготовив не воскликнете «о, боже, мой, это сокровище поваренной книги», значит, ну даже не знаю. Точнее знаю, но писать не стану. Сами знаете, потому что.

В ту пору мы с ней болтались в пропасти. Я между двух мужей (первый уже закончился, а второй еще не начался), а она между двух работ. Денег у нас было мало, времени ещё меньше, а сил и нервов не было вообще. А из еды был мешок картошки, кстати, откуда он взялся в нашей микроскопической съемной однушке я не знаю до сих пор. Возможно мы сняли квартиру вместе с этой картошкой, может нам её подкинули, может она вывалились в прихожую из параллельной вселеной - вот в душе не знаю. Но картошка у нас была. И соль. И перец. И мешок специй неизвестной породы, но красного цвета и с запахом чеснока и южного солнца. Ещё у нас случалось растительное масло, а лук и морковь мы докупали по случаю. На дворе стояла эпоха «ножек Буша», оптовых рынков продовольствия и прочих радостей свободной экономики. Собственно эти самые ножки мы и покупали замороженной коробкой за смешные какие-то деньги и хранили на балконе. Ну зима, фигли. Готовила, как вы понимаете, я. Выбора не было. Рацион разнообразили маринованные огурцы маминого производства и квашеная капуста производства папиного. Тоска в целом, вспоминать противно.

И вот, однажды, какой-то особенно неудачный был у меня день. На одной работе задержали зарплату и меня задержали и я опоздала на вторую работу, на второй работе на меня наорали, чуть не оштрафовали и пришлось сидеть чуть не до полуночи, трамвай от метро уже не ходил, пришлось маршировать по буеракам и снежной жиже, и ноги промокли, и сигареты я уронила в грязь, и в холодно было, и снег в морду, и для полной радости лифт тоже не работал, а этаж седьмой, что, конечно, добавило.

А в квартире стоял неземной запах еды. Настоящий, чуть дымноватый, уютный такой. Густой, плотный, как занавески, фантастический, и совершенно чудесный. Откуда он мог взяться я даже думать не хотела, разглядела только с порога, что сестра моя спит, свернувшись калачиком, и смешно так щеку кулаком подпирает. От стука и света проснулась. Пойдем, говорит. Кормить тебя буду. Боги мои, боги, каждый, кому хотя бы раз в жизни выпало счастье вернуться домой из холодного мира, домой где ждет тебя родное сердце, где накрыт стол, пусть бы и самый простой, а горячее, сочное, из духовки и пахнет всеми степными травами, всего горячими ветрами, всеми морями и горами и все это ждет тебя, тот поймет. Мне хотелось плакать. И говорить сестре, что никто нас не победит, пока мы рядом, что я люблю её, а если иногда и хочу её прибить, то пусть она не обращает на это внимания, ведь просто мы разные, но это ерунда. И что я всегда буду рядом. И нам просто нужно взяться за руки и весь мир будет наш. И пара коньков, пара коньков в придачу.

Это была безоблачно вкусная картошка и сказочно вкусная курица. Крупными кусками, в чудесном соусе, я никогда в жизни своей (а и до и после чего уж только я не готовила) не ела такого, такого вкусного. И да, никогда в жизни сестра меня так не удивляла. Сама сделала? Сама… А кто научил? Сама придумала…

Она взяла картошку, осточертевшую нам той зимой картошку, и просто помыла её. Как следует, со щеткой, до скрипа. А чистить не стала, просто как есть, с кожурой порезала дольками и положила в форму с высокими бортами. Налила немного масла, присолила, добавила специй, руками перемешала и сверху, прям на картошку, положила куриные ноги, разрубленные на куски. Их тоже немного посолила и поперчила, закутала все фольгой и запихнула в духовку. И где-то с час пекла. Потом проверила картошку, поняла, что она готова и еще минут двадцать держала в духовке без всякой фольги, чтобы курица стала румяной, нарядной и хрустящей. И все. Десять минут подготовки, да руки помыть, смеялась она. Ты бы видела свое лицо, смеялась она. Вкусно? Спрашивала она, а я не могла ответить, просто кивала и тоже смеялась в ответ. Правда, вкусно. Правда-правда.

Зима кончилась, зима всегда кончается. В нашей жизни было много всего и еще много всего будет. У нас уже взрослые дети, у нас уже хрупкие родители. Мы держимся за руки, мы смотрим вперед. Мы редко видимся, но это неважно. Важна наша общая юность, важно, что мы это мы, сестры вообще сила страшная и малоизученная. Важно, что в любую минуту можно сказать в трубку: а я еду к тебе! И в ответ услышать радостный смех и формулу счастья: приезжай, кормить тебя буду!

 Ольга Иванова aka Suchka S Sumochkoy