11:02 Эх... | |
Поехали мы как-то с женой в Тель-Авив. Я по своим делам и ее прихватил. Закончил я свое совещание и спрашиваю у местной братии: - Подскажите, друзья, где бы нам с женой поужинать, чтобы она осталась довольна? Друзья смеются: - Ты спрашиваешь нас? Разве есть в Тель-Авиве ресторан, где тебя не знают? Но стали предлагать. Одни говорят: «Сходите в «Тель-Авив актана», другие – в «Апропо», третьи и вовсе «Капульски» предложили. Тут один из них говорит: - Если тебя не пугает немного проехаться, советую тебе французский ресторан в Яффо. «Альхамбра» называется. Он кошерный, но еда там превосходная. - Нет, премного благодарен, - отвечаю, - в кошерные рестораны я не ходок. Там если мясо вкусное, то уж на десерт подадут тебе пирожные парве (не мясное и не молочное), все впечатление испортят. Но моя жена заартачилась. - Хочу в «Альхамбру» и все! Что делать против жены не пойдешь. Ставлю свою машину на стоянку, чтобы не плутать по Яффо в темноте, беру такси и везу свою драгоценную в этот кошерный ресторан. Приезжаю без всякого настроения и аппетита, так, с чувством голода да и только. Поднимаемся на второй этаж. Вижу за столами множество голов в кипах, и не в каких-нибудь вязанных, - в черных. Понял, что тут кашрут соблюдают по всем правилам. Усаживаемся за столик. По привычке принюхиваюсь, и с изумлением ощущаю запах хорошей пищи. Тут уж меня не обманешь. В этом я специалист. - Что мне нравится во французских ресторанах, - начинает рассуждать моя благоверная, – то, что и еда, как правило, вкусная, и порции небольшие. - Однако деньги берут немалые, - добавляю я. Она окидывает меня презрительным взглядом и замолкает. В это время к нашему столу подходит администратор – красивая крашенная блондинка. - Я вижу, вы у нас впервые, - говорит она. Жена начинает ей лучезарно улыбаться, а я говорю прямо: - Слушай, хамуделе, (дорогуша) я не большой любитель кошерной пищи и мы действительно в вашем ресторане впервые. Поэтому, сделай одолжение, подскажи, что у вас тут самое-самое - Рекомендую вам прежде всего гусиную печенку на тостах, - сразу почуяв во мне достойного клиента, начала она. – Затем стоит взять суп-пюре брокколи или луковый суп. Ну, а главное – телячий стейк на решетке. - Я не хочу гусиную печенку, - как всегда закапризничала жена. – Есть у вас что-нибудь рыбное? Я уверен, что блондинка сразу поняла нашу семейную трагедию. Я глубоко вздохнул, а блондинка виду не подала и очень вежливо говорит моей супруге: - Конечно, есть у нас и рыба. Вот, например, рыбный рулет со шпинатом. - Хорошо, - говорит жена, - беру. И суп брокколи. - Стейк? - Нет, нет, - говорит жена. – Я много не ем. - Хорошо, - говорит блондинка. - А вам, адони (господин)? - Гусиную печенку, луковый суп и, конечно, стейк. - Какое вино желаете, гверет (госпожа)? - К рыбе, конечно, белое полусухое, - отвечает моя ненаглядная, желая продемонстрировать свою эрудицию. - А мне красное, - добавляю я. Ну, начало вроде неплохое. Но ждать придется, конечно, долго. Оглядываюсь по сторонам. Интересно, какую музыку подают в кошерном ресторане? Как и следовало ожидать, все на полном серьезе: пара русских музыкантов – фортепиано и скрипка. Сейчас начнут показывать идишкайт, наигрывать всякие хазанутские мелодии от которых сразу аппетит пропадает. Но тут я ошибся. Невысокий пожилой скрипач положил на плечо скрипку, нежно прижался к ней щекой, вознес и опустил на струны смычок. Я и сам когда-то учился играть на скрипке. Моя мама была уверенна, что каждый порядочный еврейский мальчик должен играть на скрипке. А во мне она почуяла талант, да вот не разглядела, какой. При первом же случае я продал скрипку за пять лир. По тем временам это были немалые деньги. Я, как порядочный еврейский мальчик отдал их маме. Но заработал оплеуху и сцену с криками: «Ты не человек, ты предприниматель!» Тогда я не знал, что это за ругательство такое «предприниматель», но по ее интонации я понял, что моя песенка спета. А потому и решил, что терять мне уже нечего и стал предпринимателем. Не думаю, что, будучи скрипачом, я зарабатывал бы больше. Ресторанный скрипач опустил смычок на струны, и я невольно зажмурился. Когда давным-давно это делал я, скрипка издавала кошачий визг. Но тут полилась зажигательная мелодия. Пианист прекрасно аккомпанировал. По блестящим глазам жены я понял, что играют они превосходно. Мне и самому нравилось, но в этом вопросе настоящий ценитель моя жена. Через пару минут к нашему столу подлетел официант. И вот передо мной тарелка с тремя маленькими ломтиками гусиной печенки на горячих тостах. Сочные, но без крови (кашрут) ломтики эти мгновенно растаяли у меня во рту, оставив незабываемое послевкусие. Принесли рыбу жене. Их тоже было три – три маленьких рыбных рулетика со шпинатом. - Ну как рыба? - облизываясь после проглоченного деликатеса спросил я. - По-моему это неудачное сочетание – рыба и шпинат, - ответила жена. По ее постной физиономии я понял, что она не в восторге. - Можно попробовать? – протянул я вилку. - Можешь взять все. - Тогда не хочу. Не хочу портить впечатление. Почему ты никогда не слушаешь советов? В еде я знаю толк лучше, чем ты. Жена не ответила. Она молча отодвинула тарелку с недоеденной рыбой. - Ты с ума сошла, - тихо сказал я. – Почему ты не доедаешь? - Я же тебе предложила доесть, - ответила она таким тоном, как будто я в чем-то провинился. Ну не пропадать же добру. Я подцепил на вилку рулетик и положил в рот. Это действительно не было шедевром кулинарного искусства. Второй я проглотил просто из упрямства. Тут же тарелки исчезли со стола, а вместо них появилась мисочка с супом для жены. Это было аппетитное зеленое варево, усыпанное мелкими золотистыми крутонами. А мой суп, как и положено настоящему французскому луковому супу, был подан в глиняном горшочке, закупоренном крышкой из теста. Жена, зная меня, велела немедленно положить салфетку на грудь. Когда я ем, меня интересует только вкус еды. Как правило, в процессе ее поедания брызги, капли, крошки летят на меня. А выводить пятна с одежды приходится моей бедняжке. Так что она укрывает меня салфеткой из личных интересов. Я беру ложку и осторожно пробиваю тонкое нежное тесто. И тут же из недр горшочка вырывается неповторимый огненный дух лукового супа. Сколько воспоминаний давних и неповторимых вызвал этот запах. Это было давным-давно, когда был цел еще в Париже этот странный монстр – огромный рынок, живший, казалось бы, своей независимой жизнью. «Чрево Парижа» - так называл его Эмиль Золя. Там совсем молоденький, по уши влюбленный в парижанку Николетт, я впервые попробовал этот суп в каком-то маленьком и не очень чистом ресторанчике. Там я в первый и в последний раз в жизни ел суп утром после бессонной ночи любви. Затем я ел луковый суп много раз в разных странах, да и во Франции тоже – все было не то. Жена говорит мне всегда: «Ты помнишь вкус и запах не лукового супа, ты вспоминаешь запах и вкус молодости, любви. А этого не вернуть». Я с ней всегда соглашался. И вот, через несколько десятков лет после того первого в моей жизни лукового супа, - тот же запах! Я осторожно разбиваю ложкой тесто и его кусочки падают в суп, на глазах набухая, и медленно погружаются в густое варево. Я набираю в ложку суп и, боясь обмануться, осторожно отхлебываю. Это он! Вкус молодости и любви? Черта с два! Моя память гурмэ хранила вкус еды, а не эмоций. - Попробуй, дорогая, - дрожащей от волнения рукой я подношу полную ложку к губам жены. Обычно, когда я прошу попробовать что-нибудь из моей тарелки, она начинает сердиться. Но тут почувствовала (она ведь у меня умница) необычность момента. - Осторожно, - говорю я, - суп очень горячий. И она, умница моя, интуитивно все поняв, вдруг произнесла: - Настоящий луковый суп должен обжигать! Откуда? Откуда она это знает? Именно эти слова сказала мне тогда Николетт. Я и забыл о них. Только сейчас, когда их произнесла моя жена, они четко всплыли в моей памяти. Она аккуратно взяла ложку из моей руки, понюхала содержимое: - О-о-о! И попробовала. На ее лице я увидел восторг. Истинный, не разыгранный, чтобы доставить мне удовольствие. - Это тот вкус? – спросила она. - Точно, - промолвил я. – Хочешь есть вместе со мной? - Но я уже начала свой. Он тоже очень вкусный. Придем сюда еще раз и я закажу себе луковый суп. Ешь, дорогой! Я ел. Я наслаждался. Я не заметил, как ложка заскребла по дну. Я заглянул с пустой горшочек и с сожалением отодвинул его. Тут же официант подхватил опустошенные сосуды. Подошла администратор. - Аколь беседер? (Все в порядке?) - Это была сказка!, - сказал я с благодарной улыбкой. Она удовлетворенно улыбнулась. - Гверет? (Госпожа?) - Да, все превосходно, - ответила жена. Блондинка повернулась к кухне и кивнула. Через мгновение официант поставил передо мной великолепный стейк и наполнил вином бокал. Стейк был превосходен. Я понял, что у шеф-повара ресторана есть главное, самое необходимое в его профессии качество – чувство меры. Стейк был хорошо прожарен, с нежной золотисто-коричневой корочкой в светлых прогалинах от решетки. Он был мягким, не сухим и достаточно большим. - Ты можешь одолеть такой лапоть? Ну и обжора! – сказала жена. Самое удивительное, что я действительно доел стейк с трудом, но ел его с наслаждением. Кстати, и десерт, хоть был и парве, оказался нежным и очень вкусным. Я сидел, прикрыв глаза, сияющий и удовлетворенный, и слушал прекрасный музыкальный дуэт. - После вкусной еды ты похож на сытого, довольного удава, который только что проглотил десяток молоденьких кроликов и полон до краев так, что не хочет даже думать о еде, - смеясь сказала жена. - Знаешь, о чем думает сытый удав, когда даже думать о еде ему неохота? Он думает о любви со своей прекрасной удавкой или удавицей, - как правильно? Жена расхохоталась. Тут к нам подошел невысокий смуглый человек в белой куртке и поварском колпаке – хозяин заведения. Я поблагодарил его за еду, но он протестующе поднял ладонь. - Не надо. Это я хочу поблагодарить вас. Заполучить такого клиента – большая честь для хорошего повара. Весь вечер я наблюдал за вами. Поверьте, я получил большое удовольствие от того, как вы ели. Особенно луковый суп. Спасибо вам! Anna Rehak | |
|
| |
| Всего комментариев: 0 | |