Здесь будет интересно!!!

Из старого, но вдруг для кого-то новое... (из серии Как мы с Вовкой)

Наконец-то заиграла музыка, вышел ведущий в костюме и объявил: «Уважаемая публика! Мальчики и девочки. Папы и мамы. Бабушки и дедушки. Представление начинается!»

Мы с Вовкой зааплодировали и затопали ногами до кучи.
Сначала выступали жонглёры. Они кидались шарами и палками и даже ни разу не уронили их.

— Я тоже так могу, — заверил я Вовку.
— Брешешь.
— А вот и нет. Домой приедем, я тебе покажу.

Затем ещё были разные номера, но я ждал фокусника и клоунов. Ну ещё мне были интересны животные, но их пока что-то не было видно. Выходила дама с собачками, но это было не так интересно. Вот если бы тигры…

Наконец-то на сцену вышел дяденька-ведущий и объявил, что специально из города Стамбула к нам приехал факир и маг Ибн какой-то там. Он продемонстрировал несколько фокусов с платками и шариками, но это было всё не то. Ничего сверхъестественного пока не происходило.

— Смертельный номер! — наконец-то объявил он. — Распиливание человека пополам!

Вот, уже что-то интересное, подумал я и заёрзал на скамейке.

— Мне понадобится доброволец из зала, — объявил фокусник и посмотрел по сторонам.

В зале воцарилась тишина. Не знаю, что на меня подействовало. Может быть, неловкость за то, что добровольцев нет и фокус не случится. А может, что-то ещё. Я тогда не понял.

— Я доброволец! — крикнул я с места.

Пока соображала Лизавета Петровна, я уже был на сцене. Ловко перепрыгнул через бортик и предстал перед изумлённой публикой. Также я заметил, что Вовка с Лизаветой Петровной тоже уже успели изумиться. Подруга бабки всячески пыталась показать мне знаками, чтобы я возвращался на место. Даже кулаком грозила, а Вовка просто от удивления и неожиданности сидел с открытым ртом.

Как мне показалось, факир не ожидал такого поворота событий. Он тоже стоял изумлённый и с открытым ртом, как будто хотел что-то сказать, но слова забыл.

— Э-э-э-э-э, — наконец-то тихо выдавил он из себя, наклонившись ко мне поближе. — Мальчик. Ты не смог бы пройти на своё место?
— Девушка! Вот вы, — он обратился к девушке в третьем ряду. — Не хотите ли вы быть добровольцем?
— С удовольствием, — согласилась девушка и стала собираться в добровольцы.

Меня такой поворот событий возмутил. Как же так? Когда искали добровольца, все сидели как в рот воды набрали. А когда нашёлся герой, так сразу кому-то захотелось тоже.

— Так не пойдёт! — заявил я.
— Что не пойдёт? — удивился факир.
— Я первый вызвался.
— Чей это ребёнок? — фокусник обратился к залу.
— Это не мой, — встала Лизавета Петровна. — Просто они со мной.

Фокусник предложил забрать меня, и Лизавета Петровна попыталась вылезти на арену цирка, потому что добровольно покидать её я не собирался. В её возрасте это было непросто. Она пыталась перелезть через бортик, неуклюже путаясь в своей юбке. Наконец-то у неё почти получилось, и она кульком упала на арену.

Народ, видимо, принял это за часть представления и дружно засмеялся. Лизавета Петровна смущённо встала, выругалась и отряхнулась.

— Идём на место. — Это она попыталась забрать меня.
— Я никуда не пойду, пока меня не распилят! — заявил я погромче, чтобы всем была понятна серьёзность моих намерений.

К этому моменту на сцену уже спустилась девушка-доброволец и тоже присоединилась к акции выпроваживания меня с арены.

— Мальчик. Ты сейчас иди на место, а когда выйдут клоуны, они обязательно тебя вызовут сюда.

Слова девушки не вызывали во мне доверия. Я так понял, что ей просто очень хочется быть распиленной и она сейчас врёт, не краснея, про клоунов.

— Вот сами к клоунам и вызывайтесь, — отрезал я. — А я буду сейчас в фокусе участвовать. Я всё-таки первый вышел.

Публика одобрительно загудела и зааплодировала мне. Я поклонился благодарным зрителям и посмотрел на факира. Он пожал плечами и посмотрел на Лизавету Петровну. Лизавета Петровна посмотрела на меня, зло буравя взглядом.

— Или мы сейчас идём на место, или совсем уходим отсюда, — выдвинула она свой ультиматум.

Мне, честно говоря, было уже всё равно. Я стоял на арене цирка, под светом софитов и взглядами восторженной публики, которая ждала, когда же меня уже распилят. Посему я принял единственное правильное решение.

— Пилите! — обратился я к факиру и облокотился на волшебный ящик.

Народ опять зааплодировал и засвистел. Это мне придало ещё больше сил и уверенности.

— Надо что-то делать, — тихо обратилась девушка к фокуснику. — Не силой же его уводить.
— Что я сделаю? — возмущался чародей из Стамбула. — Не буду же я его в ящик класть и распиливать. Там же женские ноги будут с другой стороны.
— Ну придумай что-нибудь.

Тут фокусник, видимо, что-то придумал. Потому что он объявил:

— Внимание! Достопочтеннейшая публика! Впервые на арене цирка распиливание ребёнка!

Моя всё-таки взяла, подумал я и приготовился.

— Только я хочу тебя предупредить, что номер опасный и нет гарантий, что я потом смогу соединить обе твоих половинки в единое целое.
— А как вы тётеньку собирались соединять? — задал я логичный вопрос фокуснику.
— А у меня муж на скорой помощи работает, — вмешалась в диалог девушка. — Если меня не смогут соединить, то он приедет и заберёт меня в больницу. Там меня и соединят.
— Так зовите своего мужа, — нашёлся я. — Пусть едет. Вдруг меня надо будет везти в больницу.

Перспектива прокатиться на скорой помощи меня ещё больше воодушевила. На милицейской я уже катался, а вот на скорой помощи ещё нет.

— Какой несносный ребёнок, — опять возмутился фокусник.
— Да пилите уже. Всё равно он от вас не отстанет, — махнула рукой на меня Лизавета Петровна и пошла на своё место.

Зрители загудели и одобрительно захлопали в ладоши. Им-то казалось всё это представлением.

В тот момент, когда Лизавета Петровна махнула на меня рукой, а фокусник достал огромную пилу, я немного струхнул. А вдруг и правда потом не соберёт? Да и как это можно человека распилить на две части, а потом собрать обратно. Я имел слабое представление о хирургии, но догадывался, что пилить человека пополам — это очень нецелесообразно и небезопасно. Я уже готов был отказаться от этой затеи, но перед Вовкой, да и перед остальными зрителями, было стыдно. Видите ли, вызвался, а теперь в кусты. Нужен был какой-то спасительный план, но в голову ничего не лезло.

Но в этот самый момент, когда фокусник уже открыл ящик и приготовился меня укладывать туда для распиливания, на арену выскочили клоуны.

— Меня распилят!
— Нет, меня!

Они наперебой спорили и пытались залезть в ящик, падая и отпихивая друг друга от него.
Народ ржал, а я стоял и ждал, чем же всё это закончится. Тут клоуны обратили внимание на меня.

— А вот он, этот мальчик. Это его должны распиливать.
— Мальчик, ты уступишь нам очередь. Нам очень нужно распилиться.
— У нас и льготный абонемент есть на распиливание.
— Без очереди, — один из клоунов показал мне какую-то бумажку.
— А мы тебе леденцов на палочке дадим.
— И сахарной ваты, — добавил я.
— И ваты. Ну может быть, не сахарной, но дадим, какая имеется.

Клоуны убежали за кулисы, а фокусник обратился ко мне:

— Так ты что? Струсил?
— Я? Нет. Просто предложение очень выгодное. С леденцов больше толку, чем с вашего распиливания. Пилите тётю, раз у неё муж на скорой работает.

Клоуны выбежали обратно на арену. Один нёс в руке три петушка на палочке, а другой пачку ваты и пачку сахара.

— Вот тебе леденцы, а вату сам сделаешь с сахаром.
— По вкусу, — добавил второй.

Я решил, что ситуация, в принципе, подходящая для капитуляции. Взял подарки и отправился на своё место.

— Зассал? — обратился ко мне Вовка.
— С чего это вдруг? Просто предложение хорошее. А тебе фиг, а не леденцы, раз не веришь мне. Могу ватой угостить, — засмеялся я, протягивая Вовке пачку ваты.
— Сам жри, — обиделся Вовка.
— Ещё один выкрутас, и отправляемся сразу домой. Сдам вас бабке, пусть сама с вами разбирается, — вмешалась Лизавета Петровна.

Тут представление продолжилось. Фокусник благополучно распилил девушку и, показав две отдельные части, собрал её обратно.

Жуть какая, подумал я. Вот сейчас мои ноги отдельно от меня дрыгались бы там. Хорошо, что всё так хорошо получилось.

Чуть позже на арене появились те клоуны. Они шутили и дурачились. Бросали в людей пенопластовые кирпичи и занимались прочей ерундой.

— А вон тот мальчик, — показал на меня один из клоунов.
— Иди к нам. Нам требуется твоя помощь.

Я привстал со скамейки и собрался было уже пойти, но тут вмешалась Лизавета Петровна:

— Идите вы сами! Знаете куда? — образование не позволило Лизавете Петровной озвучить точное направление. — Пока вам действительно не понадобилась помощь! Я тут окочурюсь с вами раньше времени, — негодовала вроде бы культурная старушка.

Клоуны немного опешили, а публика пришла в восторг. А я так понял, что не стоит идти на помощь клоунам. Во взгляде Лизаветы Петровны читалось, что если я пойду, то помощь потребуется всем. И скорее всего, медицинская.

Мы тихонько досидели до конца представления и, когда всё закончилось, отправились домой. Лизавета Петровна шла молча, не проронив ни слова.

— Ну как сходили? — поинтересовалась бабка у своей подруги, как только мы вошли в квартиру.
— Зря я тебя не послушалась. Это не дети, а какое-то недоразумение. Особенно вот этот. — Она указала на меня. — Сначала причиндалы чуть мужчине не отбил. Затем выскочил на арену, чтобы его распилили. А затем ещё раз засобирался туда же. К клоунам.
— А я тебе говорила. Не надо идти. Ну ничего. В цирке не получилось распилить, так в деревню приедем, я деда попрошу. Он тебя с удовольствием распилит. А я ещё за ноги буду держать, чтобы не сбежал. Клоуны хреновы. Идите в залу, посидите. Сейчас поедем.

Мы пошли в комнату и уселись на диван.

— А ты говорил, что жонглировать, как в цирке, умеешь. Или тоже брехал? — подначивал меня Вовка.
— Ничего и не брехал. Я бы показал, просто нечем.
— Вот. Возьми три яблока. — Вовка показал на вазу с фруктами.

Жонглировать я, конечно, не умел, но отказываться тоже было неловко.

— Ну мы не дома. Как-то неудобно, — попытался я отвязаться.
— Зассал? — стал заводить меня Вовка.
— А вот и нет.

Я подошёл к вазе и взял три яблока.

— Смотри и учись.

Я подбросил вверх одно яблоко, затем второе. Первое я поймал, а второе не получилось. Мало того. По инерции, когда я пытался поймать второе яблоко, третье я запустил в неизвестное направление. Неизвестным направлением оказался сервант. Раздался звон бьющейся посуды. Яблоко угодило как раз в хрусталь.

— Вашу же мать! — раздался голос бабки из кухни. — Ну ни на минуту оставить одних нельзя.

Бабка с подругой влетели в комнату. Вовка сидел на диване, а я стоял с яблоком посредине помещения. Второе валялось на полу, а третье в серванте. Между битых фужеров.

— Ну что скажешь? — обратилась бабка к Лизавете Петровне. — Тоже ерунда и цена им три копейки?
— Ты зачем это сделал? — не понимала Лизавета Петровна.
— Я жонглировал, — объяснил я.
— Неудачно, — добавил Вовка.
— Ну погодите! — вмешалась бабка. — Вот приедем домой, я вам устрою цирк. Причём тоже неудачный. Собирайтесь!

Лизавета Петровна проводила нас до двери и, попрощавшись, добавила:

— Ну всё равно они же дети. Что с них взять?
— Действительно, нечего, — согласилась бабка. — Даже анализы, и то никудышные.

Домой мы добрались без происшествий. Бабка за дорогу устала и не стала нам показывать цирковое представление. Дед тоже был занят, но завтра обещал обязательно распилить меня. Без наркоза.

Андрей Асковд