Нас с ним мама сфотографировала, когда нам было по два года. Вот прям взяла нас за руки и отвела в фотосалон. Потом она призналась, что сделала это для того, чтобы когда я вырасту, смогла посмеяться вместе с ней, что этого мальчика в два года я любила.
Мы стоим с ним на этом фото в смешных цигейковых шапках на завязочках. Два малыша. Один из которых любит другого.
Мы жили в одном дворе. И да, я его любила. Когда он был маленьким, его во дворе называли жирным. Он был пухленький, как колобок и сильно нескладный.
В семь лет я отмечала свой день рождения. Пригласила друзей со двора. И конечно его.
Я помню, как сильно я расстроилась, когда все собрались, сели за стол, а он не пришел. Я помню как отец все время спрашивал, почему я такая грустная. Ну как в семь лет объяснить папе, что я грустная, потому что за столом нет самого главного из всех приглашенных? Как объяснить ему, что все остальные мне не нужны вообще?
А потом стук в дверь и о чудо - он.
И у него в руках самый классный подарок из всех - большая косметичка. Белая, с маленькими разноцветными цветочками. Я была счастлива.
Тогда, при СССР, такого понятия как косметичка еще не было. Но это была она. Красивая, яркая из дермантина.
Что в ней надо хранить косметику, я не знала, потому что была еще совсем маленькая. Поэтому стала хранить всякое. Всякое - это то, что должно где - то лежать, но где, никогда не понятно.
Когда я училась в школе - там лежали фломастеры и карандаши. Потом там лежали пуговицы. Потом клубочки шерсти и спицы. Потом там лежали нитки.
Там всегда что - то лежало.
Она всегда была нужна. Все эти сорок с лишним лет, она была под рукой. Всегда рядом, всегда на виду.
И каждый раз, когда я из нее что - то доставала, я вспоминала его. Вспоминала, что мне это подарил Женька.
Женька, с которым мы пошли в один класс. Женька, который потом ушел от нас в спортивную школу, где он профессионально стал заниматься плаваньем.
Женька, которого я продолжала любить, когда он из спортивной школы вернулся в нашу школу, красивым, высоким парнем. Женька, который стал звездой школы и которого любили все девочки класса. Женька, при разговоре с которым у меня начинало стучать сердце.
Женька, которому я после выпускного призналась в любви и мы решили остаться друзьями, потому что он меня не любил.
Женька, который женился и уехал куда - то в Ленинград.
Женька, которого я больше никогда не видела.
Женька, чья жена мне написала в одноклассниках, чтобы я не спрашивала у нее как он, потому что я сука издеваюсь и лезу в их жизнь, в то время как он перенёс три инсульта. Женька, которого я, наверное, любила всю свою жизнь. Женька, которого я больше никогда не увижу.
Она стала совсем уже старенькая, и порвалась в двух местах.
Если бы я знала, что он болен, я бы не выбросила ее, переезжая в новую квартиру, два года назад.
А вдруг он жил, пока была жива эта косметичка? Никогда не знаешь какие ниточки нас держат в этом мире. Да и ниток у меня в доме больше нет.
Пахман Валентина
|