Здесь будет интересно!!!

Однажды Георгию надоела европейская еда. Он, канеш, полтора месяца в землях эвропских, и слегонца притомился. Ни щец у них там православных, ни борща, ни сёмги малосольной, одна лишь хуесосная фуагра, прости мя Господи Иисусе. Безусловно, любит Георгий и пирОги в Польше, и шпроты латышские, и австрийские шницеля, и качо э пепе бесовские, чтоб с сыром пекорино романо. Однако ж разъело Георгия православие, как пить дать разъело. Снится ему, бедному, селёдочка – малосольная такая, жирненькая. Как он достаёт её, подлую, из маслица, кладёт на чёрный хлеб, а там ишшо лучок маринованный, и поглощает Георгий сие великолепие с закрытыми глазами, потому как иначе ж невозможно. И прям просыпается Георгий, а селёдочки, сцуко, нет. Ибо поглотило ЛГБТ окаянное, или что там у них щас в Эвропах властвует. Русским же ресторанам в эвропских княжествах Георгий не доверяет, ел уже как-то котлету по-киевски в Париже, так того повара надо в кипящий бульон «Роллтон» лет пять опускать, и то маловато будет.

У Георгия есть неожиданная система. Когда его вконец заёбывает прошутто, моцарелла или спагетти, и до визга желается щец и селёдочки, он поступает неожиданно. Ищет азиатский ресторан. Потом его почему-то отпускает, и селёдка на чёрном хлебе больше не снится. Иногда, конечно, бывают райские чудеса, как в Непале его пригласили в гости, а там и капуста квашеная, и холодец, и пирожки, и от счастия у Георгия голова закружилась, и чуть он в эту капусточку лицом не упал, особенно после ноль семь очищенной. Ну и в общем, ломка идёт. Организм, собака, требует селёдку, борщ да оливье, и прям не отпускает ни разу. Лицо упитанное дёргаться начинает. Хлебной-то в эвропском городе Милане (откуда Георгий улетает завтра домой) принять можно, но што она, хлебная, без помидорчиков сибирского засола? Прямо скажем, бесцельный напиток.

И вот, ослабев от недружественных яств, ищет себе Георгий китайский ресторанчик. Еле набирает буквы негнущимися пальцами. И находит неподалёку (а ноги заплетаются от макарон, уже иначе и не дойти) китайское заведение. Ползёт, туда, значит, Георгий. А на пороге вертухай его спрашивает – бронировал ли ты столик, прохожий? Георгий говорит – какие ж тут столики? Из Московии мы, батюшка, пришли на лапшу животворящую посмотреть. А сам-то откуда? Чот смугл для китайца-то. Из Филиппин будем, отвечает вертухай. «Кумушта?» (как дела?), глаголет ему Георгий, и тут его под белые ручки провожают за стол. Евра ваши богомерзкие у меня кончились, объясняет Георгий, а карту-то дружественной республики одной принимаете ли? Ото ж, речёт филиппинец, принимаем. Ну, давай тогда мне для успокоения души чутка граппы, эвон рамен с говядиною, спрингроллы да пельмени сяо лун бао, но штоб бульончег внутри был, иначе уйду отсель да прокляну вас именем Господним, а ты католик, тебе без того не жить. 

И вот, значит, несёт филиппинец роллы с пылу, с жару. Зачётные роллы, доебаться не к чему. Затем пельмени поступают. Ну, канеш, в Шанхае такие пельмени лучше – у них кожица тоненькая, и в этом их славность. Тут толще, но Георгий придираться не стал – когда в последний раз выглядывал в окно, он был не в Шанхае. А затем, под вторую рюмку граппы, доставили рамен. Говядины там – ну ровным счётом полбыка зарезали. Тут Георгий, разумеется, ухнул туда пару ложек чили-масла, добавил соевого соусу, и сожрал дочиста минут за пять. Ему явили печенье с предсказаниями – на итальянском и английском. «У вас отличное чувство юмора, и вы приносите людям счастье» - было сказано на бумажке. «То же мне «Бременские музыканты» нашлись, - усмехнулся Георгий. – «Мы своё призванье не забудем, смех и радость мы приносим людям». Он сказал официанту «саламат по» (спасибо), приведя того в полный восторг, и свалил.

Ночью ему снова снилась селёдка. 

Георгий тревожно проснулся, глотнул воды.

«Господи, как православие-то не отпускает» - закручинился он. – «Скорее бы домой».

Он не имел соответствующего прибора.

Иначе тот показал бы жуткое падение уровня селёдки в его крови.

Zотов